Шамайка – королева кошек
Шрифт:
Бык перестал биться башкой об мачту, оглянулся и, перекрывая вой пароходов, заревел, прощаясь с Шамайкой.
И она долго сидела на пристани и смотрела вслед барже, которая увозила кровавые и угрюмые тяжёлые бычьи глаза.
Шатаясь, пошла она обратно в трущобы и часто останавливалась, оглядывалась в ту сторону, куда уплыл бык, и умывалась, умывалась, ожидая его назад. Она, конечно, чувствовала, что потеряла друга, который любил её бескорыстно и добродушно, по-человечески и по-бычьи.
Тут и встретился ей снова чёрный пират. Сегодня он был угрюмый, пришибленный и печальный.
И Шамайка, у которой никого из близких не осталось, на этот раз пожалела его и не стала отгонять старого пирата.
Глава 16. Подарки Пирата
Худо ли, бедно ли, долго ли, коротко, но у Шамайки родились котята. Пять маленьких котят родились в том самом ящике, из которого она сама выползла впервые на помойку.
Котята пищали, притыкаясь к материнскому брюху, и Шамайка бесконечно облизывала их.
Пират приносил ей в ящик мышей и ворованную салаку. Мышей и салаку она брала, а папашу всегда прогоняла. Пират внутренне изменился, подтянулся. Но Шамайка сильно сомневалась в глубине его отцовских чувств.
— Я теперь уже не тот, — толковал ей пират. — Сила встречи с вами переродила меня внутренне.
— Ладно, ладно, верю, верю, — мурлыкала Шамайка. — Беги за салакой.
— Вот поймаю вам крысу, небось поверите в мои качества?
— Будем надеяться.
Папаша старался доставить ей удовольствие, и ему повезло. Однажды он заметил в траве, в зарослях пустырника и пижмы возле свалки, небольшое коричневое существо с длинными ушами. Это был кролик, сбежавший из лавки господина японца Мали. Пират подкрадывался к нему долго, и схватил длинноухого, и уже хотел его задавить, как вдруг подумал: «Доставлю ей удовольствие. Преподнесу подарок любви в живом виде».
И он принёс кролика в ящик из-под сухарей и бросил на кучу котят. Выбраться из ящика кролик не смог и пристроился к котятам, которые сосали мать. Сообразительный кролик, переживший ужас пиратского нападения, понял, что судьба посылает ему невиданную удачу, и тут же принялся сосать шамаечное молоко.
— Тоже мне подарочек, — поначалу ворчала Шамайка, — длинноухого принесли.
Но скоро она к кролику привыкла и облизывала его утром и вечером.
Прошло две недели, и котята подросли. Они свободно уже стали вылезать из ящика, только кролик никак не мог выбраться наружу.
Глава 17. Господин У-туулин
— Слишком много развелось трущобных котят, — ворчал господин У-туу-лин, протирая тряпочкой малокалиберную винтовку. — Надо их перестрелять, пока они
И он полез на крышу с винтовкою в руках.
— Маса, маса! — вскричал негр Джим, вбегая в лавку японца. — Господин У-туулин стреляет по котятам! По трущобным котятам! Мне их жалко, маса!
— Трущобные — они же ничейные, — сказал японец. — Значит, господин У-туулин может по ним стрелять. Ты не вмешивайся в это дело, Джим. Нельзя нам ссориться с господином У-туулином.
Но Джим всё-таки побежал назад и полез на крышу, с которой стрелял господин У-туулин. Прилипая к оптическому прицелу, господин стрелял и стрелял — и очень много мазал.
Котята играли во дворе возле бочки и, конечно, не понимали, что это щёлкает и прыгает вокруг них. Когда пулька зарывалась в пыль и поднимала кучку дыма, они пытались поиграть с пулькой, прихлопывая это место лапкой.
— Не надо стрелять в котят, господин У-туулин, — сказал Джим. — Мне их жалко.
— Нечего жалеть всякую шваль, — ответил господин. — От них только блохи и разные болезни. Отойди в сторону.
Но Джим не отошёл в сторону, потому что он заметил, что на соседней крыше объявился чёрный кот-пират — папаша Рваное Ухо. И господин У-туулин навёл на него винтовку. В оптический прицел хорошо был виден пират, который сегодня отчего-то весь день ухмылялся. С ухмылочкой поглядывал он на этот мир и брёл по самому гребешку крыши.
— Не надо стрелять в этого кота, маса, — сказал негр Джим.
— Это твой кот?
— Нет, маса, это не мой кот, — ответил честный Джим. — Но этот кот — король трущоб. Он пират из пиратов.
— А я не люблю пиратов, — ответил господин У-туулин, — потому что они грабят честных собственников.
И он выстрелил, и чёрный кот-пират — новоявленный папаша Рваное Ухо свалился с крыши, потому что пуля попала ему в лоб. И тут мы должны снять шапки в честь и в память старого пирата, если, конечно, шапки наши не из кошачьего меха.
А на крыше объявилась Шамайка. Она должна была объявиться по всем законам судьбы и литературы. И она объявилась. Она шла по гребню крыши, след в след за Рваным Ухом, и господин У-туулин навёл на неё винтовку. Здесь, вероятно, закончился бы наш рассказ, если б не одно обстоятельство. Шамайка тащила в зубах огромную дохлую крысу.
— Не стреляйте, маса, не стреляйте, — сказал негр Джим. — Ведь это кошка-крысолов. А у вас во дворе скобяного склада очень много крыс. Сами вы их не перестреляете.
Господин У-туулин почесал лоб.
— Твоя правда, негр, — сказал он. — Эта кошка достойна жить дальше.
Глава 18. Пульс кролика
Джим с крыши заметил, куда отправилась Шамайка, и пошёл по следу. Осторожно заглянул он в ящик из-под сухарей, увидел в ящике кошку, кролика и дохлую крысу и накрыл ящик доской.
— Господин японец! — кричал он, втаскивая ящик в лавку. — Господин японец! С вас полтора доллара!