Шанхай. Книга 1. Предсказание императора
Шрифт:
Все это требовало времени и усилий. Ричард даже сумел выведать у женщины ее имя. Несчастную звали Юань Ту, и постепенно он научился читать различные выражения чувств на ее обезображенном лице. На третий день он увидел на нем тревогу. В ту ночь она помогла ему соорудить горку для сна и накормила объедками, которые нашла в деревенской мусорной куче.
Утром четвертого дня Ричарда заставил проснуться странный сон. Ему приснилось, что рядом стоит брат и обещает, что все будет хорошо. Проснувшись, он не увидел Макси, но зато обнаружил, что сжимает в левой руке какую-то тряпку. Когда первые лучи солнца превратили предутреннюю
Юань Ту принесла ему утреннюю порцию еды — немного риса, тонким слоем размазанного по тарелке, — и осторожно накормила с ложечки. Поселок вокруг них оживал. Запахи готовящейся пищи, которыми тянуло из соседних домов, сводили с ума. Слева от Ричарда с важным видом расхаживали трое маньчжурских стражников, время от времени приходивших с проверкой. Только маньчжуры в Поднебесной были освобождены от обязанности брить лбы и носить волосы заплетенными вдоль спины — насильно навязанные китайцам внешние отличия, благодаря которым в них с первого взгляда угадывался народ, оказавшийся завоеванным. Один из маньчжуров, зажав нос, склонился над Ричардом.
— Наверняка на моем месте ты бы пах розами, — проговорил пленник.
Маньчжуров удивило, что Ричард заговорил. Никогда еще заморские дьяволы не говорили с ними. На лице стражника появилось удивленное выражение, и он выдернул из левой руки Ричарда красную тряпицу.
— Что это такое? — спросил стражник. Не дожидаясь ответа Ричарда, он обернулся к другому стражнику и сказал: — Красная тряпка — знак Рыжего Дьявола. Он…
Договорить маньчжур не успел, поскольку пуля из винтовки Макси вонзилась ему точнехонько в горло. Другие стражники изумленно переглянулись. В следующую секунду из-за угла стены грянул залп из шести винтовок, и двоих маньчжуров буквально разрезало пополам. Посмотрев на винтовки, Ричард увидел, что они каким-то странным образом соединены между собой яркими шелковыми лентами.
Ричард дернул Юань Ту. Та сразу все поняла и спряталась за его спиной.
Сельские жители с криками разбегались кто куда в поисках укрытия.
Ричард услышал, как Макси что-то кричит, потом послышался топот копыт по утрамбованной земле.
Из-за угла вылетела телега, запряженная двумя лошадьми, и понеслась по направлению к нему. Ее задний борт был открыт и тащился по земле, вздымая шлейф пыли. Макси и Филипс подскочили к Ричарду и, буквально вкатив его в телегу, закрыли борт. Лошади пошли галопом.
— Заберите женщину! — заорал Ричард. — Иначе они ее убьют!
— Возьми ее! — крикнул Макси Филипсу. Тот соскочил на землю, сгреб китаянку в охапку и кинул в мчащуюся телегу. После этого Макси сильно дернул за длинную шелковую ленту, конец которой держал в руке. Словно по волшебству, закрепленные на стене здания и связанные воедино этой лентой шесть винтовок упали на землю, и телега поволокла их за собой.
Ричарду показалось, что сзади послышались ружейные выстрелы, но точно сказать не мог. Ему было не до того, чтобы прислушиваться. Телегу немилосердно трясло, жернов катался от борта к борту, и Ричард — вместе с ним. Наконец он с такой силой врезался головой в железный задний бортик, что потерял сознание и погрузился в благословенную тьму забытья. Последнее, что Ричард испытал перед тем, как отключиться,
Ричард очнулся от легкого покачивания.
— Ну что, выспался, братец? — спросил Макси, склонившись над ним.
Филипс, как всегда молчавший, сидел у поручней правого борта джонки.
Ричард хотел поправить на шее мельничный камень, но вдруг осознал, что его больше нет. От радости он вскочил на ноги и, если бы Макси вовремя не ухватил его за руку, непременно вывалился бы за борт.
— Садись, братец, и привыкай к качке. До Шанхая нам плыть еще целый день.
Ричард сел и уставился на брата. К борту большой джонки были прислонены шесть винтовок, спусковые крючки которых стягивала шелковая лента, — с таким расчетом, чтобы одним рывком за нее выстрелить залпом.
— Твое изобретение? — спросил Ричард, кивком указав на винтовки.
— Да, моя маленькая придумка.
— Что ж, она неплохо сработала.
— Сегодня сработала, — с улыбкой сказал Макси, — но это в первый раз. Раньше никогда не получалось. — Заметив гримасу на лице брата, он спросил: — А ты не испугался, братец? Ведь, откровенно говоря, эта штука могла прикончить и тебя.
— Нет, Макси, у меня не было времени пугаться.
Он думал о крошечном иезуите, о «дьяволовой работе» и о пророчестве старого индуса возле штаб-квартиры «Уоркс» в Гаджипуре: «Брат убьет брата».
«Что ж, — подумалось ему, — на сей раз оно не сбылось. Пока не сбылось…»
К Ричарду подошла женщина без носа и ушей и опустилась рядом с ним на колени, отворачивая изуродованное лицо от Макси Хордуна, человека, который, по ее убеждению, являлся рыжим дьяволом.
— Как ее зовут, братец?
— Юань Ту — это первое из многих ее имен. Но почему бы тебе не называть ее Лили?
— Я вернулся в Шанхай целым и невредимым, но нашей фирме от этого легче не стало, — прорычал Ричард. После нескольких дней, которые он провел с жерновом на шее, голос его все еще был хриплым. Он посмотрел на Макси, Филипса и других добровольцев из отряда брата. — Мы еще глубже увязли в долгах, джентльмены. У нас по-прежнему нет ни рабочих, ни новых рынков.
— Не говоря уж о ста тысячах серебряных ляней, которые мы должны мандарину, братец.
— Спасибо, что напомнил. Мы все должны скинуться. Продавайте что только можно. Макси, продай лошадей, запасы еды, кухонную утварь — все, что у нас есть. А мне нужно вернуться.
— Вернуться туда? Откуда мы тебя только что вытащили? Ты спятил, братец? Или, может, та хреновина, которую ты таскал на шее, окончательно лишила твою глупую голову способности соображать?
— Нет, Макси. А что мы, по-твоему, должны делать? Сидеть и ждать, пока у нас отберут все, что мы заработали за долгие годы? Или сбежать, как когда-то поступил отец?
Макси отвернулся, и Ричард с удивлением увидел, что брат занят какими-то расчетами. На него это было совсем не похоже.
— Макси?
— Для путешествия в глубь страны тебе необходимо прикрытие — такое, чтобы не привлекать к себе внимания маньчжурских мандаринов и даосских монахов, если их вдруг пчела в задницу укусит.
— Согласен.
— Как ты смотришь на то, чтобы отправиться в путь вместе с людьми из Дома Сиона? Они собираются вооружиться Библией и предпринять вояж в самое сердце страны.