Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона
Шрифт:
Чарльз с облегчением выдохнул, но внезапно вздрогнул от неожиданности. Он был не один. Рядом с ним прятался кто-то еще. Чарльз вглядывался в темноту, но не мог ничего рассмотреть. Наконец на фоне иссиня-черной кожи блеснули белки глаз. Чарльз попятился и упал. Когда он поднялся на ноги, глаза незнакомца приблизились вплотную к его лицу.
— У тебя не найдется какой-нибудь еды для Эдварда?
Голос был детский, как и у Чарльза. Он отступил на тротуар и был несказанно удивлен, когда из темноты вышел чернокожий верзила и приблизился к нему. Это был вполне взрослый негр, а не ребенок, как его друзья,
— Ты понимаешь по-английски? — спросил мужчина.
Чарльз сунул руку в карман курточки и вытащил оттуда кое-какую еду, которую прихватил в таверне. Разломив кусок черствого хлеба, он протянул одну половинку африканцу. Тот запихал угощение в рот с такой жадностью, что едва не подавился и не выблевал его на булыжную мостовую. Чарльз был счастлив, что этого не случилось. Для одного дня блевотины было бы многовато.
— Куда ты идешь? — спросил чернокожий, посмотрев на Чарльза.
Мальчик обратил внимание на то, как медленно подбирает слова африканец, на его широкий и плоский рот, на большое пространство между носом и верхней губой. Этот негр был идиотом.
— Возьми Эдварда с собой.
— Я никуда не иду.
— Тогда я тоже никуда не иду.
Из салуна, располагавшегося через дорогу, повалили пьяные мужчины. Чарльз взял негра за руку и затащил его обратно в спасительную темноту подворотни. Привлекать к себе внимание было совершенно ни к чему.
— Ты не можешь пойти со мной туда, куда я иду. — Он дал негру еще хлеба.
— Почему Эдвард не может…
— Потому что ты дурак! — в отчаянии закричал Чарльз.
Он прижал к груди свой маленький ранец и припустил по улице так быстро, как только позволяли его короткие ноги. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Свернув направо, Чарльз побежал в сторону грузового порта.
Через двадцать минут дорога вывела его на большую площадь с чьим-то садом, окруженным высокой металлической решеткой. С разных сторон на площадь выходили четыре улицы, мощенные брусчаткой. Чарльз дрожал от холода и в растерянности гадал, в какой стороне находится север.
А затем до его слуха донеслись оскорбления — точно такие же, которые ему приходилось слышать на протяжении всей своей недолгой жизни. Обычно он не испытывал страха, но сейчас было темно, и в этой части города, небезопасной для китайского мальчика, он находился один. В стену над его плечом со странным стуком ударился снежок, и только теперь Чарльз разглядел стайку ребят, толпившихся у запертых ворот сада. Он улыбнулся. Это всего лишь мальчишки. Он опустил глаза вниз и поднял с мостовой снежок, который только что врезался в кирпичную стену рядом с его головой. На самом деле это был большой камень, лишь сверху облепленный снегом.
Тут над его головой просвистел второй камень, потом — третий и четвертый. Мальчишки разделились и теперь приближались к Чарльзу с двух сторон. Двое заводил держали в руках длинные палки. Это уже была не веселая игра в снежки.
— Эй, косоглазый! — Оскорбление проплыло по холодному воздуху, червяком вползло в уши Чарльза и больно укололо в сердце.
— Косоглазый! Косоглазый! Косоглазый! — раздался целый хор голосов.
Чарльз быстро посмотрел сначала влево, а затем вправо. Враги неумолимо приближались с обеих сторон. Он набрал полные легкие воздуха
Преследователи бросились за ним.
Подбежав к решетке, Чарльз подпрыгнул и ухватился за столб ворот. Его руки тут же примерзли к ледяному металлу. Он оторвал их, оставив на столбе изрядные куски кожи, и полез выше. Вскоре он перелез через решетку. Увы, то же самое сделали большинство гнавшихся за ним мальчишек.
Чарльз бросился к фонтану, что находился посередине маленького сада, в отчаянном стремлении найти подходящее место, чтобы занять оборону. Добежав до фонтана, он остановился и принял бойцовскую стойку. Но никто из его преследователей не появлялся. Он напряг слух — оскорбительные выкрики больше не раздавались. Вместо них послышались какие-то глухие удары и звуки, будто на землю падало что-то тяжелое.
Вглядевшись в темноту, Чарльз заметил какое-то движение, а через секунду, когда луна вышла из-за облака, увидел большую темную фигуру Эдварда, приближавшегося к нему. Лицо и руки чернокожего были в крови, пальто — порвано, но на черном лице сияла широкая улыбка.
— Теперь Эдвард может пойти с тобой? — спросил африканец.
Чарльз подбежал к ограде и увидел с дюжину парней, лежащих в самых живописных позах.
— Конечно, — сказал он, повернувшись к негру.
Они быстро выбрались из сада, но Чарльз снова оказался в замешательстве, не зная, куда идти. Он крутил головой, но, как и прежде, не мог определить, в какой стороне находится север.
— Эдвард может помочь? — терпеливо спросил африканец.
— Только если ты знаешь, где доки.
— В каком они направлении?
— На севере, — чуть не плача ответил Чарльз. Ночь заканчивалась, а он знал, что пробраться мимо стражи в надежно охраняемые доки можно только в канун Нового года, когда в городе не остается ни одного трезвого мужчины. В «Таверне пахаря» все только и говорили, что новогодняя ночь — это единственное время, когда судовладельцам наплевать, напьются их моряки или нет.
Он перевел взгляд на большущего негра и увидел, что тот указывает влево.
— Север там? — с надеждой спросил мальчик.
Эдвард поднял руку вверх, указал на яркую звезду и сказал:
— Если хочешь идти на север, всегда иди на эту звезду. Так мне говорила бабушка.
И он оказался прав. Меньше чем через час они уже были в грузовых доках, а еще через двадцать минут, прокравшись мимо спящих часовых, парочка забралась на борт грузового корабля.
Глава восьмая
БЕЗБИЛЕТНЫЕ ПАССАЖИРЫ
Январь 1890 года
Темнота была непроницаемой. У себя над головой Чарльз и Эдвард слышали топот матросов. Иногда до их слуха доносились резкие приказы и короткие ответы на них. Но вскоре в потайном месте, где они прятались, наступила тишина. Тишина и темнота.
А потом появились крысы.
— Меня укусили за ногу! — взвизгнул Эдвард. — Кто-то укусил меня за ногу! — Его крики становились все громче: — Ой! Помоги Эдварду! — вопил бедняга. — Эдварду нужна помощь!