Шанхайский синдром
Шрифт:
– Он заслужил такую прибавку – за тридцать-то лет беспорочной службы, – сказал Чэнь, – не говоря уже о его огромном вкладе в последнее дело.
– А Пэйцинь обещает снова устроить пир. Еще лучше прежнего, это я вам обещаю. Мы только что раздобыли юньнаньский окорок. Настоящий! – Должно быть, следователь Юй уже давно так не радовался завершению дела. От волнения он перескакивал с одной темы на другую: – Какая жалость. Вы пропускаете все самое интересное!
– Да, вы правы, – согласился Чэнь. – Но я так занят на съезде… Почти забыл, что возглавляю расследование.
Повесив трубку,
Во время обеденного перерыва он собрался было снова позвонить, чтобы поподробнее узнать о судебном процессе, но в фойе его перехватил начальник пекинского управления полиции Фу и проговорил с ним целых полчаса. Затем к ним присоединился начальник управления из другой провинции. И за ужином у Чэня не было ни единой свободной минутки: он должен был выпить за здоровье всех делегатов без исключения, обойти столик за столиком. После ужина его разыскал министр Вэнь. Чэню показалось, что министр питает к нему особое расположение. Наконец, после долгих речей, уже в десятом часу вечера, Чэнь украдкой вышел из отеля и направился в другой телефон-автомат на улице Хуанпулу. Юя дома не оказалось.
Чэнь позвонил Лу Иностранцу. Оказывается, Ван Фэн связывалась с ним.
– Она так рада за тебя, – сказал Лу. – Уж я-то понял. Даже по голосу можно догадаться. Очень славная девушка, очень!
– Да, – ответил Чэнь.
Когда Чэнь вернулся к себе в номер, горничная уже приготовила все для ночи. Постель была расстелена, окно закрыто, шторы полузадернуты. На прикроватном столике лежала пачка «Мальборо». В холодильничке Чэнь увидел несколько бутылок «Будвайзера» – импортная роскошь, призванная подчеркнуть его высокий статус. Все говорило о том, что он – «ценный кадр».
Включив лампочку рядом с кроватью, он пролистал телепрограмму. В номере имелось кабельное телевидение, поэтому можно было посмотреть на выбор несколько гонконгских фильмов о боевых искусствах. У Чэня не возникло желания смотреть ни один из них. Он снова выглянул в окно. В ночи чернел силуэт здания 1-го универмага, освещаемый никогда не гаснущими неоновыми вывесками.
Если бы возник экстренный случай, Юй обязательно позвонил бы ему.
Приняв душ, Чэнь надел пижаму, открыл пиво и развернул газету. Читать особенно было не о чем, но Чэнь понимал, что уснуть все равно не сможет. Он не был пьян – разумеется, не так пьян, как Ли Бай, который написал стихи о том, как танцевал с собственной тенью под луной.
Вдруг в дверь негромко постучали.
Он никого не ждал. Можно было притвориться спящим, но он слышал, что служба безопасности отеля имела обыкновение устраивать проверку в самые неподходящие часы.
– Иду, иду! – крикнул он довольно раздраженно. Дверь открылась.
Чья-то босая фигура в белом халате легко перешагнула через порог.
Несколько секунд Чэнь молча смотрел на вошедшего, пытаясь сообразить, кто это. Наконец до него дошло.
– Лин!
– Чэнь!
– Подумать только… – начал было он и осекся, не зная, что еще
Она закрыла за собой дверь.
На ее лице не было никакого удивления. Как будто она только что вышла из древней библиотеки в Запретном городе, неся в руках заказанные им книги, а в высоком и ясном пекинском небе воркуют голуби. Или как если бы она только что вышла из фрески на станции пекинской подземки – девушка-уйгурка с виноградом, легкая, как летнее небо, на босых ногах позвякивают браслеты, лучики солнца отражаются от позолоченной рамы…
Лин совершенно не изменилась – только распустила по плечам длинные волосы. Несколько прядок падало на щеки, придавая ей беззаботный и трогательный вид. Присмотревшись, Чэнь разглядел тонкие лучики морщин вокруг ее глаз.
– Как ты здесь оказалась?
– С делегацией американских библиотекарей. Я их сопровождаю. Я же тебе писала.
Да, она действительно упоминала о том, что, возможно, вместе с делегацией американских библиотекарей посетит южные города, но в числе этих городов не назвала Шанхай.
– Ты уже поужинала? – Еще один глупый вопрос. Чэнь разозлился на себя.
– Нет. – Лин покачала головой. – Мы ведь только что приехали. Хватило времени только на то, чтобы принять душ.
– Ты совсем не изменилась.
– Ты тоже.
– Откуда ты узнала, что я здесь?
– Позвонила к тебе в управление. Кто-то из твоих сослуживцев мне и сказал. Кажется, твой секретарь парткома, Ли Гохуа. Сначала он держался довольно настороженно, вот и пришлось сказать ему, кто я такая.
– Вот оно что! – «То есть сказать, чья ты дочь», – подумал Чэнь.
Лин достала сигарету. Он поднес ей зажигалку, прикрыв ее рукой. Ее губы мимоходом скользнули по его пальцам.
– Спасибо.
Она села небрежно, подсунув под себя ногу. Когда она, подавшись вперед, стряхнула пепел в пепельницу, халат слегка распахнулся, обнажив грудь. Лин увидела, что Чэнь на нее смотрит, но халат не запахнула.
Они посмотрели друг другу в глаза.
– Где бы ты ни был, – как бы шутя проговорила она, – я везде тебя найду.
Конечно, она знала, как его найти. От нее ничего не скрывали. «Партийная дочка» обладает большими возможностями и обязательно выяснит все, что ей нужно.
Несмотря на ее шутливый тон, между ними повисло напряжение. Мужчина и женщина не имели права находиться в одном гостиничном номере, если они не являлись супругами. Службе безопасности отеля вменялось в обязанность проводить регулярные проверки постояльцев. В любой миг можно было ждать громкого стука в дверь и крика: «Проверка документов!» Некоторые номера даже были оборудованы скрытыми видеокамерами.
– Где твой номер? – спросил Чэнь.
– В этой же секции для «почетных гостей», ведь я сопровождаю американскую делегацию. Сюда сотрудники службы безопасности не вломятся.
– Как хорошо, что ты пришла, – сказал Чэнь.
– «Трудно встретиться, но трудно и расстаться. / Восточный ветер стих, цветы поникли…» – Лин очень к месту процитировала строфы о разлученных влюбленных. Она помнила о его увлечении поэзией Ли Шанъиня.
– Я скучала по тебе, – призналась она. Лицо ее в полумраке было мягким, хоть и тронутым усталостью с дороги.