Шанхайский синдром
Шрифт:
Комментарий был необходим, так как в стихотворении речь шла о молодой женщине-полицейском, помогавшей жителям домов, пострадавших от проливных дождей.
Зазвонил телефон. Не выпуская сообщения из рук, Чэнь снял трубку и услышал голос секретаря парткома Ли:
– Поздравляю, товарищ старший инспектор! Ваши стихи напечатаны в «Вэньхуэй дейли»! Большое достижение.
– Спасибо, – ответил Чэнь. – Я написал о нашей работе.
– Хорошие стихи. Я имею в виду – в политическом смысле, – уточнил Ли. – Но
– Хорошо, но зачем?
– Многие люди внимательно наблюдают за вашей работой.
– Не волнуйтесь, товарищ секретарь парткома. Я позабочусь о том, чтобы мои стихи были политически грамотны.
– Да, это главное. Вы – не обычный сотрудник полиции, – продолжал Ли. – Ну а как продвигается расследование?
– Мы напрягаем все силы. К сожалению, успехами пока похвастать не могу.
– Не беспокойтесь. Главное – делайте все, что можете, – сказал напоследок Ли. – И не забывайте о курсах в Пекине.
Потом позвонил доктор Ся.
– Ваше «Чудо» мне очень понравилось.
– Спасибо, доктор Ся. Ваше одобрение для меня очень много значит.
– Особенно начало, – продолжал доктор Ся. – «Твои волосы пропитаны дождем, /Руки – словно белые цветы./ В своей форме зеленой, как весна,/Выручаешь из беды…»
– Все вполне реалистично. Молодая сотрудница полиции отправилась помогать жителям квартала, несмотря на проливной дождь. Я тоже там был, увидел девушку, и зрелище растрогало меня.
– Но этот образ вы, должно быть, позаимствовали из стихотворения Ли Хэ «Наблюдаю за красавицей, расчесывающей волосы». Помните – там тоже была метафора о зеленой гребенке в ее длинных волосах.
– Нет, оттуда я ничего не заимствовал, но открою вам секрет. Образ навеяли другие классические строки: «Вспоминая о твоей зеленой юбке,/ Я не мну зеленую траву». Форма наших женщин-полицейских зеленого цвета – как весна. Вот откуда сходство. Когда я смотрел на нее на фоне дождя, у меня сложилось впечатление, будто ее длинные волосы тоже окрасились в зеленый цвет.
– Ничего удивительного в том, что вы стали гораздо лучше писать, – заметил доктор Ся. – Рад, что вы не отрицаете что многим обязаны классической поэзии.
– Разумеется, не отрицаю! – сказал Чэнь. – Но довольно о поэзии. Вообще-то я и сам собирался звонить вам. Хотел спросить о черном мешке для мусора из дела Гуань.
– Мешок самый обыкновенный. Я навел справки. Мне сказали, что в такие мешки люди обычно собирают палую листву у себя во дворах.
– В самом деле! Трудно представить себе таксиста, который собирает палую листву у себя во дворе.
– Что вы сказали?
– Ничего, – ответил Чэнь. – Большое вам спасибо, доктор Ся.
– Пожалуйста, товарищ Чэнь – старший инспектор полиции, а также китайский поэт-имажинист.
Из
Потом Чэнь вызвал к себе следователя Юя.
Войдя к нему в кабинет, Юй тоже поздравил Чэня:
– Какой сюрприз, товарищ старший инспектор! Прекрасное достижение!
– Жаль, что того же самого нельзя сказать о нашем деле.
Да, им в расследовании тоже нужно было «чудо». Следователь Юй пришел с пустыми руками. Он навел справки в таксомоторных парках. К его досаде, оказалось, что получить сколько-нибудь достоверную информацию про ту ночь невозможно. Проверять квитанции таксистов бессмысленно. Ему сказали, что большинство шоферов – как в государственных, так и в частных таксомоторных компаниях – значительную долю денег получают без квитанции. Диспетчеру жалуются, что всю ночь проездили «пустыми», пассажиров не было. Таксисты лгут и изворачиваются, чтобы не платить налог.
Вдобавок Юй проверил списки тургрупп, зарегистрированные в шанхайских бюро путешествий за май. Имени Гуань ни в одном из них не оказалось.
Не увенчалось успехом и другое расследование Юя, касавшееся последнего сделанного Гуань телефонного звонка из универмага. В тот вечер по телефону звонили многие. К тому же госпожа Вэн неточно назвала время. Проведя несколько часов на телефонном узле и вычеркнув все остальные звонки, сделанные примерно в то время, Юй пришел к выводу: скорее всего, Гуань звонила в бюро прогноза погоды. Такой звонок действительно был вполне оправдан, ведь Гуань собиралась куда-то поехать. Впрочем, об этом они знали и так.
Члены особой следственной бригады ощущали на себе постоянное давление – не только со стороны руководства управления и городских властей. Об убийстве поползли слухи – несмотря на то что местные СМИ предпочитали отмалчиваться. И чем дольше дело оставалось нераскрытым, тем более негативное воздействие оно оказывало на управление в целом.
– А ведь дело-то действительно становится политическим, – заметил Чэнь.
– Наш секретарь парткома Ли, как всегда, прав.
– Давайте поместим в газете объявление. Предложим награду за ценные сведения.
– Попробовать можно. Опубликуем объявление в «Вэньхуэй дейли». Но что мы напишем? Дело-то ведь щекотливое, как учит нас партийный секретарь.
– А мы не будем напрямую писать об убийстве. Просто попросим сообщить очевидцев чего-нибудь подозрительного в районе канала Байли в ночь десятого мая.
– Да, можно, – кивнул Чэнь. – А в качестве награды задействуем часть средств, выделенных нам как спецподразделению… Ну, кажется, теперь мы сделали все, что могли.
Перед тем как выйти из крошечного кабинета, следователь Юй пожал плечами.