Шанна
Шрифт:
Гости вернулись в парадную столовую. Питни с ее отцом заняли кресла в углу и переговаривались над шахматной доской, не убранной со вчерашнего вечера. Рядом с ними стоял Ролстон, как всегда, в гордом одиночестве. Шанна ответила холодной улыбкой на его взгляд. Она о чем-то задумалась, потягивая из бокала мадеру. Из этого состояния ее вывел Рюарк. Он пристально смотрел на нее поверх стоявших перед ним и что-то горячо обсуждавших мужчин, и она поняла, что он уже давно не сводит с нее глаз. Они обжигали ее своей почти не скрываемой страстью. Он не произносил ни слова, но она угадывала его мысли так отчетливо, как если бы он кричал ей через всю комнату.
— Господи! — Она повернулась к нему спиной и залпом выпила остаток вина. Рука ее дрожала,
Слишком уж много людей теснилось вокруг нее. Шанне хотелось поскорее остаться одной, чтобы хоть как-то собраться с мыслями. Взгляд этих золотистых глаз и откровенность выраженных в нем желаний потрясли ее до такой степени, что сознание у нее помутилось. Груди ее напряглись, ее тело страстно стремилось к нему, но объятый ужасом разум восставал против этого дерзкого, не вызывавшего сомнений зова плоти.
Она как бы видела себя со стороны. Прекрасная женщина, бледная, но спокойная, проходила через толпу, отвечала на приветствия и каким-то образом оказалась в самом дальнем углу веранды.
«Будь проклят этот раб, — молча злилась Шанна. Кулаки ее сжались, и она ударила ими по перилам. — Он приходит ко мне по тысячам невидимых тропок. Я прогоняю его, но он появляется снова и снова. От него невозможно скрыться!» Пытаясь обрести спокойствие, Шанна сделала глубокий вдох, потом еще один. Постепенно к ней вернулось самообладание, и она решила отправиться к гостям и веселиться назло Рюарку. А он пусть таращит на нее глаза, если ему это нравится.
Шанна повернулась, исполненная решимости, сделала шаг… и едва сдержала крик.
Он был здесь! Спокойно стоял, опершись на перила веранды, и улыбался ей. От ее спокойствия не осталось и следа.
— Убирайтесь! — сквозь рыдание проговорила она. — Оставьте меня в покое!
Она прижала руку к губам, пытаясь унять их дрожь, и убежала. В дверях она столкнулась с Джейсоном, взлетела по лестнице, не останавливаясь и забыв об осторожности, пока не оказалась в безопасности за закрытой дверью своей спальни.
Ей было жарко, хотя она сразу же разделась и надела легкую рубашку. Она вытерла капли выступившего на лбу пота и села на край кровати, пытаясь унять дрожь, охватившую все ее тело.
Все вокруг как-то странно стихло. Гостей не было слышно, последние из них давно ушли. Душная спальня Шанны казалась ей склепом. Она раздраженно поднялась с кровати, задула стоявшую рядом свечу и стала в темноте ходить по комнате, решив, что будет думать о чем угодно, только не о Рюарке.
Аттила! Вскочить к нему на спину! Мчаться как ветер! Аттила! И этот пронзительный свист! Рюарк! Шанна гневно тряхнула головой и снова попыталась отвлечься.
Море! Качаться на его волнах! Нырять с открытыми глазами и наблюдать за рыбами! Выходить из воды на пляж! Теплый, мягкий песок под ногами… Какая-то тень на скалах! Рюарк!
Вместе с отцом в коляске! Рюарк!
Завтрак в собственной столовой! Званый обед! Рюарк! Рюарк! Рюарк!
Шанна стояла с плотно зажмуренными глазами, прижав к вискам сжатые в кулаки руки. Образ Рюарка преследовал ее. Нет. Не здесь. Не сейчас. Сейчас она была в безопасности. Шанна расслабилась, вздохнула и открыла глаза. Она вышла из комнаты на террасу. Ветер посвежел, по небу проносились тяжелые тучи. Вокруг серебряного диска луны сияло большое гало — верный признак скорого дождя. Перегнувшись через перила, Шанна посмотрела в освещенный лунным светом сад.
Внезапно она оцепенела: до ее сознания дошло, что она ищет Рюарка! Его имя было словно выжжено в ее мозгу. Она больше не могла контролировать свои мысли.
Раздраженная, Шанна вернулась в комнату и бросилась в постель, вытянулась на ней и крепко закрыла глаза в надежде уснуть. Но она уже была отравлена сладостью любовного напитка. Она вспоминала стройные, крепкие бедра, бугристые мускулы спины, плоский и твердый
В тишине коттеджа Рюарком овладело ощущение невероятной усталости. Желание обратить на себя внимание Шанны вдруг показалось ему глупым и наивным. Она все время пребывала в обществе других мужчин, а его, казалось, не замечала. Тяжелая работа днем, а потом этот званый обед истощили его силы, и он погрузился в черные глубины отчаяния, лежа поперек кровати в неосвещенной комнате и уставившись в темный потолок. Рюарк закрыл глаза и стал погружаться в дремоту. Ему грезилось, что он стоит в густом тумане, подсвеченном невидимыми ему цветными фонарями. Потом вдруг ярко вспыхнул маяк, он заторопился к нему и оказался в заброшенном саду, окруженном каменной стеной. Неожиданно его взору предстало невероятное зрелище: на хрупком стебле сияла роза такой изумительной красоты, что у него перехватило дыхание. На его глазах стебель словно растворился в воздухе, а роза свободно поплыла в мерцающей дымке, быстро скрывшей все от его глаз. В его сознании остался лишь образ темно-красного цветка. Потом этот цветок стал удаляться и менять цвет и форму. Появились лепестки нежных, влажных, полураскрытых губ. Висевший над ними светло-зеленый изумруд превратился в глаза цвета морской воды, глубина которых манила к себе. Кружившаяся дымка превратилась в точеное, хрупкое лицо, вылепленное с мастерством художника, вложившего весь свой талант в единственное творение. Глаза эти наполнили его восторгом. С губ слетали беззвучные слова, проникавшие в самую глубину его души:
— Протяни руку. Сорви меня. Я твоя навсегда.
Рюарк протянул руку, и длинный шип с черным острием вонзился в его плоть. Превозмогая страшную боль, он отдернул руку. Прекрасное лицо рассмеялось и разметало сверкающие косы, окутавшие его золотым струящимся потоком. Видение отступило от Рюарка и поплыло в тумане, который охватил заброшенный сад, поросший колючим кустарником. Послышалась становившаяся все громче песня сирены, и опять Рюарк увидел перед собой дивную розу, манящую к себе, словно молившую о том, чтобы он к ней прикоснулся. Рюарк неосторожно устремился вперед. Пальцы его, казалось, вот-вот должны были коснуться кроваво-красных лепестков, когда его вдруг опутали колючие ветки, крепко удерживая в своих объятиях. Шипы с дьявольской злостью вонзились в его тело. Он застонал от жгучей боли, попытался вырваться из плена, но любое движение лишь усугубляло пытку.
Рюарк в ужасе проснулся и, понемногу приходя в себя, снова уставился в густой мрак, царивший в комнате. Проклиная розу, он зажег стоявшую у кровати свечу и натянул бриджи: лучше уж приняться за работу, чтобы отвлечься от кошмарных снов. Будь он проклят, если позволит Шанне так его мучить. Рюарк пошел в столовую, где обычно работал, и в задумчивости присел на край стола. С потолка свешивалась масляная лампа, и в ее свете он видел разбросанные по столу листы пергамента и эскизы. Но даже и сейчас Шанна занимала все его мысли, так что он был не способен думать о чем-нибудь другом.