Шанс быть убитым
Шрифт:
Риггенс вышел из-за прилавка и оказался рядом с Гарсиа. Гарсиа навел на Вашингтона пистолет. Вашингтон протянул к нему руку, но Гарсиа ударил по вытянутой руке ногой. В этот момент в магазин вбежал Марк Турман, на котором была футболка с надписью «ПОЛИЦИЯ». Он встал рядом с Гарсиа и навел свой пистолет на лежащего Вашингтона. Чарльз Льюис Вашингтон попытался встать на колени и поднял правую руку, словно умоляя Риггенса и Пинкворта прекратить, но Риггенс продолжал наносить удары. Турман шагнул вперед, но потом остановился и что-то сказал Гарсиа, но тот лишь отмахнулся
Тут в магазин вбежал Эрик Дис, также в футболке с надписью «ПОЛИЦИЯ», и встал между Гарсиа и Пинквортом, чтобы оценить ситуацию. Гарсиа что-то закричал и указал на Вашингтона, и Дис оттащил Пинкворта назад. Дис явно собирался навести свой пистолет на Вашингтона, но Риггенс все время оказывался между ними. Вашингтон лежал на животе и пытался заползти под полку. Его белая рубашка покрылась пятнами крови. Он двигался медленно, точно контуженный. Турман поднял и снова опустил пистолет. Казалось, он хотел шагнуть вперед и что-то предпринять, но так ни на что и не решился. Вашингтон опять поднял руку, словно умоляя Риггенса остановиться. Риггенс его ударил. Дис схватил Риггенса за руку и оттащил назад, а Вашингтон снова сделал попытку отползти в сторону. Риггенс показал на него и закричал, а потом вновь принялся бить лежащего Вашингтона ногами, стараясь попасть в голову.
К ним подскочил Пинкворт и начал бить Вашингтона по ногам, но тут он зря старался. Чарльз Льюис Вашингтон больше не двигался. Дис опять оттащил Риггенса, и вперед вышел Гарсиа, который выставил перед собой пистолет, словно опасаясь, что Вашингтон просто симулирует и сейчас вскочит на ноги и всех перебьет. Пинкворт проверил пульс на шее Вашингтона и покачал головой. Гарсиа убрал пистолет в кобуру и что-то сказал Дису, а потом проверил пульс на запястье Вашингтона, но было ясно, что пульса нет. Тогда Эрик Дис проверил пульс сам. Марк Турман тоже спрятал пистолет в кобуру, склонился над прилавком, и его вырвало. Эрик Дис подошел к нему и что-то сказал, а затем вернулся к телу. Марк Турман исчез из кадра.
Я еще секунд тридцать смотрел запись, потом выключил видеомагнитофон.
— Если посмотреть еще немного, то можно увидеть, как мы планируем, что делать дальше. Там видно, как Флойд подкладывает пистолет, чтобы мы могли заявить, что Вашингтон был вооружен.
Я повернулся к нему. Турман стоял возле двери ванной комнаты.
— На данный момент я видел вполне достаточно.
— Да. — Он допил остатки пива. — Когда я вошел, все кричали. Сначала я подумал, что у парня был пистолет или другое оружие. И не то чтобы я испугался. Просто не знал, что делать. — Он подошел к круглому столику, где стояла последняя бутылка пива. Ведь в двадцать пять лет так нужен друг, а друзей поблизости нет. — Что я мог сделать?
— Ты мог их остановить.
Он сделал глоток теплого пива и кивнул:
— Да. Я это уже и сам себе говорил. Но я ведь их не остановил.
— Не остановил. И с этим тебе придется жить дальше. У тебя была возможность поступить правильно, но ты не смог. Если бы
Турман высосал остатки пива. Было очевидно, что он и так уже с этим живет.
— Тебе придется сдать Диса и всех остальных.
— Не могу. — Пива больше не осталось.
— У тебя нет выбора, Марк.
— Проклятье! Выбор есть, — рассердился он. Обстоятельства сложились не в его пользу. Он устал. — Господи, мне и так очень плохо. А теперь я еще должен стать предателем? Вы хотите, чтобы я продал своих друзей?
— Хочу, чтобы ты сделал то, что следовало сделать в самом начале. Совершить правильный поступок.
Он поднял руки, словно больше не желал слушать, и отвернулся. Я шагнул к нему, схватил за плечи и швырнул на маленький столик.
— Эй! — воскликнул он, выронив бутылку.
— Чарльз Льюис Вашингтон жил с женщиной по имени Шейлин. У них есть ребенок, которого зовут Маркус. А теперь ребенок вырастет без отца. Ты это понимаешь?
— Отпустите меня. — Он схватил меня за запястья, пытаясь оторвать мои руки и подняться, но я крепко его держал.
— У него был брат по имени Джеймс Эдвард, а еще мать и дед. — Тут я еще сильнее нажал ему на плечи. — Ты стал соучастником преступления. Все это нечестно, отвратительно. Ты не знал, как следовало поступить, но теперь знаешь, а чтобы поступить правильно, надо быть мужчиной. Если ты этого не сделаешь, то получится, что Ида Лия Вашингтон зря потеряла двоих сыновей. Но я этого не допущу.
Он больше не пытался высвободиться. Марк Турман продолжал сжимать мои запястья, но теперь уже не отталкивал, а скорее держался за меня.
Я отпустил его, но он так и остался лежать на столе, потом закрыл лицо руками и разрыдался. Рыдания становились громче, все его тело содрогалось, он что-то невнятно бормотал. Наверное, говорил, что сожалеет.
Я сходил в ванную комнату, намочил полотенце и принес ему. Потом помог сесть, дал полотенце, но это не слишком помогло. Он сидел в дешевом кресле мотеля и продолжал рыдать, закрыв лицо руками.
Наконец я обнял его за плечи.
Он еще долго будет чувствовать боль. Но не так долго, как Ида Лия Вашингтон. И все же ему будет больно — быть может, так он сумеет привыкнуть к новой реальности.
Глава 30
На следующее утро, в двадцать минут восьмого, я позвонил домой Лу Пойтрасу. Турман, чтобы не слушать наш разговор, вышел наружу и остался стоять на парковке возле «мустанга». Похоже, в преступлениях есть нечто завораживающее. Трубку взяла средняя дочь Пойтраса Лорен.
— Кто это? — спросила она.
— Максвелл Смарт, — ответил я.
— Не-е-а. Ты Элвис Коул. — Ей девять лет, и мы знакомы уже семь.
— Если ты меня узнала, зачем спрашиваешь?
— Мама говорит, что я всегда должна спрашивать.
«Ох уж эти дети!»
— Позови папу к телефону.
— Папа говорил про тебя вчера вечером. Он сказал, что ты настоящая задница, — хихикнув, ответила она.
«Да, дети — это что-то».