Шанс для дознавателя
Шрифт:
— Перевели в центральную тюрьму для пристального дознания.
Я холодею, ощущая, как по спине пробегает электрический разряд. Как интересно… перевели? Почему не уведомили меня?
Про Терру я забываю сразу. Скомкано прощаюсь и, даже забыв пожелать хорошего дня, ныряю в низкий проем, за которым начинается лестница.
По ступеням я не иду — взлетаю. Миную пустоту холла, в центре которого уже установили древо ко дню Отца, миную широкую парадную лестницу и, свернув в боковой коридор, по узким ступеням поднимаюсь в свой кабинет. Ключ
Ничего не изменилось — разве что каланхоэ стоит на низком столе у окна. На мгновение я чувствую горячий прилив благодарности — Максвелл убрал растение с подоконника, где зимние заморозки могли его убить. Но эта мысль проносится в моем мозгу мельком, а сама я, гремя ключами, уже открываю сейф. Заклинание кода поддается не сразу — раза с третьего, когда я уже начинаю терять терпение. Тяжелая кованая дверь будто сама по себе отъезжает в сторону, являя мне нутро несгораемого шкафа.
Дело Морриса лежит там, на второй полке, в том же состоянии, что я его оставила. Опершись на стену, я рвано выдыхаю, окончательно осознавая, что дело нечисто.
Кабинет моего непосредственного начальства находится на этажом выше, аккурат над моим кабинетом. Но чтобы добраться туда, приходится вернуться в главный холл и подняться по центральной лестнице. Широкие мраморные ступени наводят на мысли о прошлом веке — крепость строилась ещё с расчетом на борьбу с еретиками. Как удивительно… каких-то сто лет — и ситуация поменялась, и теперь сами еретики заселили мрачное здание с каменными горгульями — символом инквизиции — под крышей.
Третий этаж кардинально отличается от остальных. Пол устилает мягкий ковер и, прежде чем войти, я долго топчусь, не решаясь примять толстый ворс. Очищающее заклинание сыграет свою шутку, не оставляя на материи следов, но мне все равно неловко — впрочем, как и всегда, когда я вынуждена общаться с Лоуренсом.
Секретаря я знаю — сталкивались на допросах. Улыбчивый парень здоровается и, узнав, что мне нужно, скрывается за дубовой двустворчатой дверью, а я присаживаюсь на стул для посетителей. Дело, которое я захватила с собой, чинно лежит у меня на коленях. Оглядывая приемную, я успеваю заметить небольшую рокировку: цветок, который всегда стоял у окна, передвинут в центр, а картины перевешены, оголяя одну из стен. В свете вечного уюта святая святых начальства это выглядит донельзя странно, но я уже не удивляюсь — мне и в работе странностей хватает.
Долго ждать не приходится — уже через минуту дверь распахивается и секретарь жестом просит меня войти. Я смущенно улыбаюсь и проскальзываю в открытую створку, будто тень.
Каждый визит к Лоуренсу — как первый. Я не столько боюсь этого старого вояку, сколько опасаюсь воспоминаний, которые обязательно появляются после встречи с начальством. Вот и сейчас, стоит мне появиться на пороге, седовласый мужчина тяжело поднимается из-за стола и, улыбаясь,
— Мейделин! Я думал, тебя уже не увижу в этом году!
Я смущенно улыбаюсь — Лоуренс, старый друг отца, питает ко мне лишь самые лучшие чувства. Уже присаживаясь на упругую подушку кресла, я вспоминаю, что Джо, кажется, что-то говорил про их переписку. Да, с него станется — круг общения мужа сестры достаточно обширен.
Глядя в голубые, немного выцветшие глаза начальника я немного расслабляюсь. Нервозность, вызванная странностями с делом Морриса, постепенно отходит на второй план. Я отказываюсь от предложения выпить чаю и, немного подавшись вперед, выкладываю дело на низкий стол у кресла:
— Морриса забрали в центральную тюрьму. Дело не запросили.
Брови Лоуренса ползут вверх, но ненамного: начальник умеет сдерживать эмоции. Задав несколько коротких вопросов касательно непосредственной процедуры дознания, он подходит к столу и, набрав короткий номер, бросает в трубку несколько резких распоряжений. Я хмурюсь — несмотря на то, что чувствую себя правой, ощущение заваренной каши не радует. Это не укрывается от начальства — заметив резкие перемены в моем настроении, мужчина усмехается и легкомысленно машет рукой:
— Забудьте. Возможно, они взяли копию дела из архива.
— Откуда в архиве копия? Её еще не сняли.
Голубые глаза сосредоточенно прищуриваются, а начальник зависает над столом, сосредоточенно постукивая по столешнице пальцами. Несмотря на тревогу, меня начинает пробирать смех: уж больно Лоуренс становится похож на Риндана: тот же сосредоточенный взгляд, та же морщинка между бровей…
Поймав себя на неугодных работе мыслях, я встряхиваю волосами, прогоняя из головы все лишнее. Как раз вовремя — мужчина оживает, выпрямляется и глядит на меня:
— Мне нужно будет время разобраться. Мейделин, вы можете идти. Нужно будет — вызову.
Я кручу в руках так резко ставшее никому не нужным дело:
— А это куда?
— У себя пока оставьте, — немного раздраженно бросает Лоуренс, но тотчас исправляется, глядя на меня немного виновато, — простите за резкость. В архиве сейчас такое… — он повторно взмахивает рукой и я уже понимаю: отдавать дело туда — не лучшее решение. Особенно учитывая последние подделки дел.
— Хорошо, — я киваю, захлопывая папку, — я уберу в сейф.
— Отличная идея, — в этот раз поддерживает Лоуренс, а я улыбаюсь, глядя, как пропадает складочка между бровей.
С сейфом я вожусь долго: идея сменить защитное заклинание возникла неожиданно, но была воспринята мной вполне благосклонно. Отставив каланхоэ обратно на подоконник и придвинув к сейфу низкий столик, я долго пыхчу, снимая старый код. Все-таки защитные заклинания — это не мое: в прошлые разы я вынуждена была вызывать для шифрования мастера кода. Но сегодня мне почему-то важно сделать всё самой, даже если на это уйдет масса времени.