Шанс для дознавателя
Шрифт:
— C Хиллом? Как ты вообще его отыскала?
— А где ещё может быть инквизитор, как не на работе? — пожимаю плечами, — нет, я была осторожна. Если бы выяснилось, что он не в управлении, поискала бы где-то ещё.
Джо тихо смеется и, протянув руку, выключает чайник.
— И все бы поверили в случайный визит одаренной из Лаержа? Что бы тогда делала?
— Я быстро бегаю, — скупо отшучиваюсь, понимая, что в словах мужчины есть резон, — скажи, а охрану в Нойремштире и Лаерже показательно усилили?
— Не
На всякий случай? Я мило улыбаюсь, грабя блюдце на пару печений и, так же мило улыбаясь, поворачиваясь к исследователю:
— Эмпата тоже в конвой на всякий случай засунули? Интересно, из какого управления вы его достали? Не надоел ли ему маскарад? Гвардейская форма, говорят, колючая, — выпаливаю как на духу и, глядя на медленно, но верно мрачнеющего мужчину, понимаю, что попала не в бровь, а в глаз.
Уж не знаю, кто этот странный одаренный парень — дознаватель ли, инквизитор — но среди верных, но простоватых гвардейцев ему явно было неуютно.
— Безопасность никогда не бывает излишней, ты же знаешь, — пытается сгладить углы Джо, но я непреклонна:
— А в Лаерже почему нет эмпата в гвардейской форме?
— А почему, по твоему, отстранили инквизиторов?
— Вот мне тоже интересно! Почему в таком случае оставили нас с Ирмисом? Им лучше было сменить весь состав крепости. Ведь тогда…
Я не договариваю — замолкаю на полуслове, пытаясь осознать то, что только что пришло в мою голову. А что, если инквизиторов подвинули не просто для того, чтобы заменить приезжими? Что, если их убрали… во избежание? Одаренных на службе короны всегда мало, даже в столице всегда найдется одно-два вакантных места. А уж у нас, в глуши…
— Джо, а сколько инквизиторов должно входить в штат в Лаерже?
Мужчина не удивляется вопросу — хмурится, загибает пальцы и через пару минут рожает ответ:
— Пятеро.
— Войд, Хилл, Вермейер, — подобно Джо, я загибаю пальцы, оставляя ровными два, — Максвелл, Лавджой?
— Ещё Алвис, — напоминает исследователь.
— Без разницы, могли бы кого-то одного убрать, это бы не вызвало столько вопросов и лишнего внимания. Почему сразу всех?
Истина доходит медленно, но неотвратимо. Если переведен весь старый инквизиторский состав, значит, этому есть только одно объяснение.
— Джо, а есть дело, к которому причастны все трое?
Мужчина некоторое время глядит на меня с суровым прищуром, будто пытаясь понять, стою ли я информации. И по всему выходит, что стою, потому что в следующий миг Джо морщит нос и, будто нехотя, выдает:
— Да. Но это тебе ничего не даст, потому что…
— Потому что Морриса перевели в центральную
Мне откровенно паршиво. Даже вкусные бутерброды и горячее молоко больше не кажутся такими прекрасными в эту зимнюю ночь. А ведь могла догадаться и раньше…
— Мейд, ты ничего не знаешь.
— Разумеется, — мой стул жалобно скрипит по полу и, резко встав, я собираю со стола посуду, — ничего не знаю и знать не должна. Отлично. Договорились!
Сказать, что я зла, это не сказать ничего. Я в ярости. Первозданной, темной, как сама ночь и дикой, как все темные века вместе взятые. Запоздавшее понимание того, что мной играли, как пешкой, накатывает волной. Я даже посуду не могу помыть — руки трясутся и, неловко дернувшись, я ссаживаю себе кожу на пальце. Шипя, тянусь к шкафчику, где Адель держит заживляющее зелье и изо всех сил стараюсь не расплакаться.
И Джо все понимает. Потому что не говоря ни слова, выезжает из кухни и возвращается спустя несколько минут, с небольшим тубусом на коленях.
— Мейд, я не вправе тебе ничего рассказывать, поэтому рассчитывай на свою сообразительность, — с этими словами он кладет тубус на стол и, помешкав, добавляет, — интересно, Максвелл понимает уровень твоей эрудиции?
— Не уверена, — завязав палец непромокаемой повязкой, я все же домываю тарелку, — судя по всему, он думает, что нашел себе очередное увлечение.
Ответа на эту реплику я не жду — его и не следует. Джо за моей спиной молчит, а по кухне плывет едва заметная волна иронии и веселости.
— Мы же договаривались не пользоваться даром в доме, — напоминает он.
— Да, прости, — я быстро схлопываю сканирование и все-таки поворачиваюсь.
Мужчина иронично улыбается, глядя на меня, а глаза его сверкают весельем. Интересно, что я такого смешного сказала?
Возмутиться не успеваю — Джо играет на опережение:
— Ладно, поеду я, — зевает он, — до утра ещё несколько часов, можно попытаться вздремнуть. В твоей комнате убрали, поэтому располагайся. С утра, как ты слышала, Максвелл пришлет транспорт. Тут уж прости, — разводит мужчина руками, — но я ему мешать не буду.
Оказавшись в комнате, я не спешу укладываться — день получился длинным, но короткая передышка в кресле сыграла мне на руку. Поэтому, игнорируя кровать, прохожу к столу и, усевшись, достаю перо и бумагу. Мне нужно привести все к единой системе — стройной и, по возможности, логичной. А там, глядишь, и заполнятся все темные пятна.
Итак, Моррис. Центральная фигура всея ситуации. Выходит, что, если инквизиторы — причем все трое — как-то были связаны с Моррисом, то должны быть какие-то зацепки. И интересно, каким боком здесь архивариус?