Шанс для неудачников. Том 1-2
Шрифт:
Полгода десантника против шести с половиной лет пилота ВКС.
О чем нам говорит эта статистика?
Например, о том, что штатские люди, оказавшиеся в зоне конфликта, гибнут в первые же секунды столкновения, и нам бы сейчас держаться подальше от орбиты, вместо того чтобы намеренно лезть в самое пекло.
– Ты уже можешь начать вызывать свой корабль, – сказала Кира. – Мы будем в точке встречи минут через двадцать, если нам не помешают.
Сейчас самое время выяснить, что Азима на корабле уже нет или он не может покинуть станцию. Или что станция
Впрочем, мы с Азимом за последнее время неплохо узнали друг друга, и я надеялся, что придуманный мной фортель не окажется для него полной неожиданностью.
Если же дело не выгорит, нам придется сажать глайдер на поверхности, что трудно, но в принципе реализуемо, уходить в леса и ждать, чем закончится битва за планету. А потом уже как-то договариваться с ее новыми (или старыми) владельцами.
То, что это в любом случае будут не люди, большого оптимизма мне не прибавляло.
Я включил коммуникатор, и в кабину ворвался голос диспетчера, требующего, чтобы мы немедленно сбросили высоту и отправлялись на указанную им площадку, грозящего уже высланными за нами истребителями и предупреждающего о суровости законов военного времени. Я щелкнул переключателем, и голос диспетчера уступил место треску помех.
– «Ястреб», «Ястреб», это Стоун. Позывные три ноля двенадцать пятьдесят шесть.
А в ответ – тишина.
Наверное, каждый доживший хотя бы до тридцати лет человек может сказать, что он наделал в жизни много глупостей, однако глупости, граничащие с суицидом, у нормального человека можно пересчитать по пальцам. Как правило, по пальцам одной руки.
Наша выходка на Веннту, скорее всего, была самой феноменальной глупостью, которую только можно было придумать, и от нее до суицида оставалось не то что пара шагов, а буквально пара сантиметров.
Пожалуй, так близко к смерти, как сейчас, мне довелось побывать только на Новой Колумбии, во время нашего последнего боя со скаари, когда мы держали оборону в системе пещер, а их пехотинцы перли на нас из джунглей. Тогда нас спасло только вторжение на планету кленнонских войск.
Теперь же вторжение кленнонских войск нам только мешает. Собственно говоря, если бы этого вторжения не было, мы покинули бы планету в штатном порядке, и необходимость придумывать столь идиотские планы не возникла бы вообще.
– Перехватчики в зоне пуска ракет, – бесстрастным голосом сообщила Кира. – Пуск пока не зафиксирован.
Я продолжал вызывать Азима, не отвлекаясь на подобные мелочи.
– Возможно, на нас просто не хотят тратить ракету, – сказала Кира. – Попробуют подойти поближе и сбить при помощи менее интеллектуального и дорогостоящего оружия. И я их в этом прекрасно понимаю. Я тоже не стала бы тратить ракету на какой-то жалкий глайдер, у которого и собственного вооружения-то на борту нет.
Если Азим не выйдет на связь в течение ближайших минут, аварийный план эвакуации надо сворачивать, подумал я. Лучше подчиниться требованиям местных властей, сесть, куда они укажут, а это, скорее всего, окажется какая-нибудь
По сравнению с этим вопросы местных эсбэшников относительно наших планов и цели угона глайдера – сущие пустяки.
Я поймал себя на мысли, что в этом столкновении мои симпатии находятся на стороне веннтунианцев. Ведь если нет каких-то конкретных предпочтений, то болеют всегда за слабейшего, правда?
– И это очень хорошо, что они не хотят тратить на нас ракету, – сказала Кира. – Потому что уворачиваться от современной ракеты с интеллектуальным наведением куда сложнее, чем от очереди из импульсной пушки или плазменного заряда. Я не уверена, что на этом бегемоте вообще можно увернуться от ракеты. Хотя…
Интересно, все пилоты ВКС во время боя такие болтливые или мне опять исключительно повезло?
Холден все же умнее меня.
Он решил остаться на земле. И я уже даже не уверен, что, пока я ходил за Кирой, он нашел именно два годных скафандра.
Может быть, это просто такой благовидный предлог, чтобы самому не лезть в пекло… Он сотрудник СБА, а не камикадзе.
Как только я подумал про камикадзе, Кира бросила машину в такую фигуру высшего пилотажа, что небо и земля дважды мелькнули у меня перед глазами, меняясь местами, а тело прочувствовало каждый квадратный сантиметр впившегося в него ремня безопасности.
– Маневр уклонения, – пояснила Кира, стабилизируя летательный аппарат и возвращаясь к прежнему курсу.
Я не успел рассмотреть, от чего именно мы уклонялись. Впрочем, существует теория, что заряд, который тебя убивает, тоже еще никому не удавалось рассмотреть.
Ладно, поскольку вспышек ослепительного света не было и ни по какому темному туннелю я не летел, буду продолжать думать, что мы еще на этом свете.
– «Ястреб», «Ястреб», я Стоун…
– Мы уже в верхних слоях атмосферы, – сообщила Кира. – Ах ты ж, падла…
– Э? – спросил я, отрываясь от передатчика.
В голосе капитана Штирнер неожиданно появилось слишком много эмоций, чтобы последнее ругательство совсем ничего не значило.
– Перехватчики отстали.
– И это плохо, потому что…?
– Либо ракета, либо орбитальный удар. Но я ставлю на ракету.
– Чудесно.
Мое чувство опасности молчало. То ли решило, что предупреждать все равно бесполезно, то ли всецело доверяло девушке, оказавшейся на месте пилота, то ли отказалось работать в принципе.
Наверное, уже пора бросать эту гиблую затею и возвращаться на планету, в теплые объятия эсбэшников Веннту, наверняка жаждущих задать нам несколько животрепещущих вопросов.
– Ракета пошла, – сообщила Кира. – Расчетное время – минута с небольшим.
Вероятно, это все, что нам осталось, – как-то слишком спокойно подумал я, и в этот момент ответил «Ястреб».
– Алекс, я ухожу, – сказал ровный голос Азима. – Внешняя сфера обороны прорвана, станция под огнем и разваливается на части. Корабль цел, но на поверхность я не пробьюсь. Извини.