Шанс Искупления. Звёздные Войны. Истории. Том IV
Шрифт:
– Вроде, готов инструмент. Я хотел бы прочитать несколько стихов и спеть песни. Многие могут показаться вам чужими, но прошу не судить строго. Взамен согласен спеть народные мандалорские…
– Давай!
– Нечего размусоливать!
– Начинай вещать!
Посыпались со всех сторон крики. Юрген откашлялся, наклонил голову, внимательно рассматривая струны, начал перебирать, пытаясь поймать музыкальную логику и запел:
– Ты у меня одна,
Словно в ночи луна,
Словно в году весна,
Словно
Hету другой такой
Ни за какой рекой,
Hи за туманами,
Дальними странами.
Он пел, смотря в небо. Щеки его пылали, голос чуточку подрагивал. Я внимательно смотрела на него. Он услышал мои мысли и нашел мои глаза, улыбнулся, перевел дыхание, сыграл проигрыш и вновь запел, более чувственно и медленно:
В инее провода,
В сумерках города.
Вот и взошла звезда,
Чтобы светить всегда,
Чтобы гореть в метель,
Чтобы стелить постель,
Чтобы качать всю ночь
У колыбели дочь.
Он взмахнул рукой, показав на небо, на котором виднелись блеклые звезды, сбежавшие из домов, чтобы послушать земную песню юноши. Я не ожидала от него такой глубины и чувства, поэтому слушала, затаив дыхание, ощущая внутри тепло и покой. Он пел, одновременно обращаясь ни к кому-то конкретному, но все же ко всем.
Вот поворот какой
Делается с рекой.
Можешь отнять покой,
Можешь махнуть рукой,
Можешь отдать долги,
Можешь любить других,
Можешь совсем уйти,
Только свети, свети!
(Юрий Визбор, 1993 год)
Он закончил петь, раздались жиденькие аплодисменты. Некоторые воины махнули рукой и пошли по своим делам. Явно ожидали чего-то воинственного, а вместо этого сопли розовые по темному небу размазывает сопляк. Мне была плевать, я прижалась к подруге, взяв ее за руку. Юрген перевел дух, выпив немного воды. Бо-Катан с верными ей людьми поддержала юношу криками. Он кивнул, снова настроил халиксест и начал играть иную мелодию. Посмотрел на меня, и я услышала его мысли:
«Эту песню я посвящаю Седьмой сестре, Трилла. От твоего лица».
Я вздрогнула, сдержав порыв слез. Кивнула ему. Он улыбнулся и начал петь:
– Меня всегда родной называешь,
Со мною хочешь ты все разделить,
И ничего от меня не скрываешь,
За тебя мое сердце болит.
Я задрожала, чувствуя боль. Зар’ина обняла меня. На глаза навернулись слезы. Я заморгала, пытаясь сбить их. Но песня проникала в самое сердце, выворачивая душу наизнанку. Я стала шевелить губами, повторяя за Юргеном и отдавая дань уважения Седьмой сестре, такой, какой я навсегда ее запомнила.
Нет
Твой образ я сохраняю в себе,
Твою печаль самой первой увижу,
Знала б ты, как люблю я твой смех.
Сестра моя, твоя любовь со мною,
Сестра моя, ты очень мне нужна,
Ты знай - я от всех бед тебя укрою,
На свете у меня лишь ты одна.
Я шмыгнула носом, спрятав лицо в шее подруги, которая погладила меня по волосам. Она тоже трепетно дрожала.
И тихий вечер разговорами скрасишь,
И подаешь мне достойный пример,
Меня с собой в свой мир забираешь,
Лечишь раны от мелких потерь.
Твоей я дружбой всегда дорожила,
И Все, что есть, отдаю я тебе,
Я знаю, лучшего ты заслужила,
Говорю я "спасибо" судьбе.
Сестра моя, твоя любовь со мною,
Сестра моя, ты очень мне нужна,
Ты знай, я от всех бед тебя укрою,
На свете у меня лишь ты одна.
Сестра моя, твоя любовь со мною
Сестра моя, ты очень мне нужна
Ты знай, я от всех бед тебя укрою,
На свете у меня лишь ты одна.
Сестра моя, ты мамин мне подарок,
И нет подруги лучше для меня.
Люблю твой голос, знаешь- он так сладок.
Сестренка, ведь я люблю тебя!
(Автор: Сестры Амангуловы)
Закончил он эту песню длинным мелодичным проигрышем. Я зааплодировала, но мысленно набросилась на него:
«Юрген, спой что-нибудь более веселое! Или не такое сопливое, я же не выдержу»!
«Хорошо, Трилла. Тогда следующая песня для вас с Зар’иной. Ты поймешь…»
Я улыбнулась, прошептав на ухо тви’лечке, что он сейчас споёт для нас обеих особую песню. Девушка выпрямилась и широко улыбнулась. Юрген помахал нам рукой, подбадриваемый криками и хлопками молодых людей. Он долго смотрел в ночное небо, потом кивнул сам себе, и начал петь спокойную, лирическую песню, наполненную глубоким смыслом, выделяя интонацией каждую строчку:
– Письмо моё прочти,
Я в нём живу почти.
Почти касаясь струн,
Почти что на ветру.
Он подмигнул мне. Он с улыбкой продолжал:
Как никогда учтив,
Сказать хочу «почти».
Почти (глаза в глаза) тобой блажен,
Почти, а не «уже».
И запел припев, мне захотелось присоединиться к нему. Я встала и подошла к нему. Он встал, уступая место, не переставая напевать:
На полутонах
Акварелью жизнь рисует,
И не надо бы нам всуе