Шанс Искупления. Звёздные Войны. Истории. Том IV
Шрифт:
Поминать
То, что в летний дождь
Ты когда-то простудилась
И осенние забыла
Времена.
Он замолчал, пристально глядя на меня и продолжил, усмехаясь:
За слабость не сочти
Привязанность к «почти».
Опять почти не сплю,
Люблю, почти люблю.
Я улыбнулась, понимая его скрытый мотив… Он продолжал петь, обращаясь к смущенной Зар’ине:
Я, как мотылёк,
Всё на свет лечу ночами
И,
Бьюсь в стекло.
Ты не жги свечу —
В лёгком пламени сгорают,
Я с огнём всегда играю —
В нём тепло.
Он заиграл проигрыш, я стала кружиться вокруг него. Зар’ина присоединилась ко мне с несколькими молодыми людьми. Мы закружились вокруг Юргена, пока он продолжал перебирать струны, в том числе обнажая струны моей души, открывая мое сердце.
Письмо моё прочти,
Я в нём живу почти.
Почти касаясь струн,
Почти что на ветру.
Падает звезда.
Ты шагреневою кожей
Обмануть себя не сможешь
Никогда.
Утро. Чайник пуст.
Я пишу тебе с надеждой,
Только будет всё как прежде,
Ну и пусть.
Утро. Чайник пуст.
Я пишу тебе с надеждой,
Только будет всё как прежде,
Ну и пусть.
– Ну и пусть… - пропела я хриплым голосом, чтобы слышал только он. Он услышал, отложил инструмент и поклонился мне.
«Я люблю тебя, Трилла».
«И я тебя, Юрген. Спасибо. От всего сердца».
Бо-Катан откашлялась и подняла руку:
– Я очень рада такой веселой компании, но все-таки пора ложиться спать, а многим на ночное дежурство…
Юрген скорчил рожицу:
– Можно еще одно стихотворение прочесть? И все? Обещаю! Эрис даже может сыграть мелодию!
– Ну хорошо, - сдалась женщина. – Но потом – спать! Завтра рано вставать и многое нужно сделать!
– Vor’e! – поблагодарил Юрген, вручая инструмент девушке. Как мог объяснил, чего он хочет. Та кивнула, настроила инструмент под себя и стала наигрывать мелодию.
Юрген вздохнул и выдохнул, посмотрел на меня и пригласил к себе. Я кивнула, хотя понимала, как это выглядит со стороны. Он взял меня за руки. Они у него были влажные от волнения. Я ободряюще посмотрела на него. Тот улыбнулся…
«Не бойся, для тебя у меня еще много стихов и песен. Для вас обеих. Эта для всех нас».
«Не говори ничего, я чувствую тебя…»
– Не надо бояться густого тумана – начал декламировать Юрген, слушая мелодию халикстета Эрис, смотря на сидящих вокруг:
– Не надо бояться пустого кармана
Не надо бояться ни горных потоков
Ни топей болотных, ни грязных подонков
Умейте всем страхам в глаза рассмеяться-
Лишь собственной трусости надо бояться.
(в этот момент он посмотрел на него, я поспешила направить ему волны уверенности, он приободрился и продолжил)
–
А надо бояться дешёвой удачи.
Не надо бояться быть честным, но битым,
А надо бояться быть лживым и сытым
Умейте всем страхам в глаза рассмеяться-
Лишь собственной трусости надо бояться
Умейте всем страхам в глаза рассмеяться-
Лишь собственной трусости надо бояться
(Е. Евтушенко).
Последние строчки мы допевали вчетвером: я, Зар’ина, Юрген и Эрис, которой тоже понравились стихи и песни, которые выбрал Юрген. Я же понимала, что выбор далеко не ограничивается этими произведениями. Просто Бо-Катан всех торопила на боковую.
Переночевали мы на «Страннике». Юрген оставил нас с Зар’иной наедине. И закрылся в Силе. Я рассказала обо всем девушке. Та поняла всё и снова намазала мою спину.
Том Четвёртый. Баха-Кхар (11 ПБЯ). Глава Тридцать Вторая. Мандалор. Старые знакомые – новые условия.
Второй день прошел в боевой атмосфере. Юрген постоянно находился рядом с воинами, которые показывали ему боевые приемы, незнакомые ему. А потом они ушли на охоту. Я помогала Зар’ине с беженцами, которые скрывались от властей, а Бо-Катан собирала и анализировала тонны поступающей информации, в том числе от своих агентов со спутника Мандалора, куда им предстояло проникнуть. Вечером я согласилась на тренировочный бой с Эрис и двумя девушками из теневого отряда, которые будут обеспечивать наше прикрытие во время операции. День пролетел незаметно, и ночью я услышала рев двигателей. Прилетели сестры Мартез на своем любимом «Серебряном ангеле». Бо-Катан подняла нас и свою дочь, и мы встретились в трюме тягача типа «Туманность», который верой и правдой служил сестрам.
Закончив изливать радость от новой встречи, Рафа и Трейс рассадили всех на плоские ящики, водрузили на середине комнаты стол и включили игру в саббак. Юрген выразил желание сыграть. Я закатила глаза, но не стала его отговаривать. Со стратегией у парня должно быть все в порядке, но я ошиблась. Он проиграл пятьдесят кредитов за три игры. Тогда я отпихнула его в сторону, и сама села играть. Я выиграла сто кредитов, и заявила Юргену, что получит он их только в случае моей гибели. Он показал язык и отвернулся.
– Так, побаловались и хватит, - рассмеявшись, заметила Бо-Катан, сняв шлем и положив его на край стола. – Рафа, расскажите сами, что произошло на Карелии.
– Разве вы не видели отчетов?
– Видела. Хочу услышать от вас…
– Ладно, чего уж там. Было жарковато, одним словом, - весело ответила Трейс. Рафа закатила глаза.
– Говори за себя, сестрица. Меня там чуть не поджарили.
– Фи, тебе только на пользу.
– Трейс…!
– Девочки, не ругайтесь, - миролюбиво сказал Юрген, посерьезнев. – Я горю от нетерпения услышать о ваших приключениях!