Шанс на выбор
Шрифт:
– Эйден…
– Иди в машину, Эмма, – настойчиво требую я.
Она наконец-то слушает меня и делает несколько шагов к дороге, вслед чему свои делает Картер. Но я легко ловлю его и вновь отталкиваю так, что парень отлетает на несколько футов в сторону. Вспышка в глазах, и он уже летит на меня, но я очередной раз ловко отталкиваю его назад.
– Какого хрена!? – рявкает Рэн, внезапно возникая между нами.
Небольшая толпа собирается в дверях, и я моментально распознаю любопытный огонёк в глазах каждого.
– Уезжайте, –
Вздохнув, разжимаю кулаки и направляюсь к машине. Я не хочу драки, тем более на глазах у Эммы. Но первое не исключает второго: если бы Рэн снова не вмешался, я бы потерял контроль. Моё терпение окончательно дало треск. Я больше не могу держаться.
Всю поездку молчу, пока Эмма смотрит на меня со слезами в глазах. Я не знаю, страшно ли ей или же это из-за чего-то другого, но факт остаётся фактом: она главная причина, по которой я больше не могу быть собой. В машине гробовая тишина. На этот раз, между нами расстояние, его свободно может занять кто-то третий. И признаться честно, сейчас это было бы очень кстати.
Но к моему сожалению, Эмма двигается ближе, сокращая расстояние. Машина как раз паркуется, и я облегчённо выдыхаю. Когда она уйдёт, станет легче. Возможно, я ошибаюсь, но именно так хочется думать.
Девушка открывает дверцу и покидает салон. Уже хочу назвать следующий адрес, но дверца с моей стороны тоже открывается.
– Я не пойду с тобой, – отрезаю я.
– Эйден…
– Я не пойду с тобой, Эмма, ты слышишь?
– Пожалуйста…
– Нет.
– Ты должен довести меня до дома.
– И я выполнил просьбу.
– Нет, ты должен проводить меня до квартиры.
– Таких условий не было.
– Просто проводи меня, – просит она.
Вздохнув, прошу водителя дождаться меня и покидаю салон.
Стараюсь не смотреть в её сторону. Алкоголь даёт по вискам. И я жалею, что в стаканчике было не пиво, а чистый виски. Опьянение легко даёт о себе знать. Я уже не в трезвом уме, чтобы рассуждать разумно, а платье Эммы способствует разрушению всех принципов, которых я придерживался и стараюсь вспомнить сейчас. Масло в огонь добавляет её обнаженная спина и отсутствие белья под тканью. По крайне мере, верхней части.
Девушка открывает дверь и ступаете порог, чего не тороплюсь сделать я.
– Ну же, – просит она, держа дверь открытой и смотря на меня.
Отрицательно кручу головой.
– Нет.
– Пожалуйста. Тебя никто не ждёт, Эйден, я отдала ему деньги, когда ты отворачивался.
Я точно идиот.
Захожу в квартиру и останавливаюсь в пороге, дверь за спиной закрывается. Я остаюсь наедине с совестью и желанием.
Эмма ничего не делает. Она смотрит на меня из-под густых ресниц и подавленно шепчет:
– Мне жаль…
– Жаль?
– Что я стала причиной ссор между вами.
Это дарит отрезвляющую пощечину.
– Подожди, – говорю я. – Ты думаешь, что я и Картер типа лучшие друзья?
– Ну… думаю,
– Эмма, мы никогда не были друзьями. Скорей, Алестер является мне лучшим другом, а не Картер. Мы вынуждены общаться и контактировать. Мы – товарищи по команде, это не обязывает нас быть лучшими друзьями или просто друзьями. Ты одна из причин наших разногласий. Я больше не уверен, что он хочет вставить мне палки в колёса, и ты хороший способ. Ты нравишься ему. Он просто не знает, что с этим делать.
– А…
– Что?
Эмма кусает губу и смотрит в сторону.
– Я должна сделать выбор?
– Нет. Никто не обязывает тебя выбирать, тем более не в нашей ситуации. Нас не трое. Я даже не уверен, что нас двое.
– Потому что… – тихо говорит она, встречаясь со мной глазами. – Потому что у тебя ничего нет?
– Нет.
Эмма вздрагивает, как от пощёчины, после чего делает несколько шагов назад и быстро уходит в свою комнату, а до меня доходит смысл сказанного или лучше сказать – смысл моего ответа. Сбрасываю обувь и спешу за ней.
Обводя пальцем шкатулку, поверх которой возвышается балерина в пачке и пуантах, Эмма смотрит куда-то сквозь неё. Балерина грациозно тянет пальцы вверх и, склонив голову на бок, кажется задумчивой. Между ними есть сходство. Наверно, потому что, думая о балете, в голову сразу приходит образ нежности и лёгкости. Такой мне представляется Эмма. Казалось, что в первый день, когда я увидел её, она пахла цветами. На самом деле, всё иначе. Эмма не пахнет цветами или фруктами. Она пахнет нежностью. Особой нежностью.
– Я неправильно выразился.
Она ничего не говорит в ответ, но её палец застывает на пачке балерины.
– Есть, – исправляюсь я.
Подхожу к ней и убираю карамельные волосы за ухо, чтобы видеть лицо.
– Ты сама её купила?
– Что?
– Шкатулку.
– Алестер подарил.
– Она напоминает тебя.
– Почему?
– Не знаю, наверно, потому что ты такая же мягкая.
– Ты предпочитаешь другое?
– Я не знаю, что предпочитаю. Я не был в отношениях, но не был бы тут, если бы предпочитал грубость.
Эмма поворачивает голову и смотрит в мои глаза.
– Не был в отношениях?
– Я предпочитал работать над собой.
Она выгибает бровь, и я поднимаю уголки губ.
– Не в том смысле. Просто не хотел отношений. Если бы я валял дурака, не был бы тут.
Коротко улыбнувшись, Эмма кивает и убирает руку со шкатулки.
– Я дал слово Алестеру.
– О чём?
– Что не зайду дальше положенного.
– И что это должно значить?
Пожимаю плечами. Я и сам слабо понимаю, что значит заходить дальше положенного. Касание или поцелуй – уже дальше? Или секс – это ещё не дальше положенного? Я не понимаю, должен ли, но понимаю, что хочу. Смотря в её глаза, я уже не понимаю и не помню всего, что обещал.