Шанс? Жизнь взаймы
Шрифт:
— За доспех полный мне задаток дали пять монет, просили обождать.
— А Сулим с Дмитром чего стоят, к нам не едут?
— Вот пойди у них и спроси, мне, почем знать?
Так меня два раза просить не нужно. А то взялись правду-матку вагонами валить. Ну, нелюдимый я, что ж мне теперь в монастырь идти? Как там, в известном анекдоте. "Ну, Змей Горыныч, ну, говно зеленое, зато живой!", нет, какой-то неподходящий анекдот вспомнился. Не про меня это.
— Кого ждете, Сулим, домой пора собираться.
— Дал мне купец какой-то две монеты задатку, за двух лошадок, просил дождаться. — Богданово чувство тревоги молчало, зато мое вопило благим матом.
— Хапайте лошадей хлопцы,
— Иван, грузим все что осталось, и тикаем отсюда. Сулиму тоже две монеты залога оставили и просили дождаться, чую, побить нас за монеты надумали.
— Чего ты Богдан, всполошился как гусак, кто нас побьет, люди вокруг. Ну, дали Сулиму задаток за коней, и нам дали, что тут такого.
— Собираемся Иван, и я беду чую, не сподобился мне сразу тот купец, глаза прятал паскуда, — неожиданно поддержал меня Сулим.
— Я слово дал, что дождусь…
— Грузим мешки братцы и уносим ноги отсюда. Не одни мы монеты считать умеем. Я, больше чем на шесть сотен сегодня наторговал, да и у вас монет не меньше. Пришлые мы, никто за нас не встанет. Чую, ждут уже нас по дороге в постоялый двор, но ничего, пусть ждут, долго ждать будут.
— Может и ваша правда, уж больно он просил, чтоб я его дождался, да и с виду, двух, таких как он, нужно в тот доспех паковать, и то место останется… — Иван задумался, — как ехать будем? Можно сходу прорываться, у нас, у каждого полный доспех, стрелами не побьют, а на дорогу с копьями выйдут, тут мы их стрелами сходу посечем и прорвемся.
— Коней жалко Иван. Посекут стрелами тати, добивать придется. Есть прямая тропка через поле, и через лес. Видел, как с утра девка, что хозяйке помогает, по той тропке из лесу выходила. Ну, я ее и расспросил, где ее завтра с утра в лесу поджидать, и куда та тропка ведет.
— А она что?
— Рассказала, что тропинка через лес, дальше через поле, на дорогу выходит. Вот мы по ней и проедем. Я, как сегодня на базар ехали, разглядел, где она на дорогу выходит. Вот оно как бывает, кабы не девка, не знал бы про тропинку.
— Да что ты заладил, тропинка да тропка. Что тебе девка та сказала?
— Сказала, что вечером домой не идет, ночевать на постоялом дворе будет, так что там ее, Давид, ловить нужно. Думаю, Иван, соглядатаи за нами следить будут, шагом поедем, как сверну на тропку, так погоняйте коней за мной, что есть мочи.
— Добро, Богдан. Давайте хлопцы, тетиву натяните, щит под руку, едем шагом, за Богданом глядим.
Выехав в поле, за город, спинным мозгом чувствовал глаза, провожавшие нас, но Иван вертеть головой запретил, и мы неспешно двигались в сторону близкого леса, где, через метров триста по лесной дороге, стояли рядом с паромом, подряд несколько постоялых дворов.
— К тропинке подъезжаем, — негромко сказал спутникам и повернув с дороги, пришпорил свою лошадь.
Наклонив голову к самой гриве, чтоб мелькающие ветки не испортили мою, как охарактеризовал Давид, нелюдимую физиономию, смотрящую на всех, как на пустое место, мы быстро выбрались обратно на дорогу, рядом с нашим постоялым двором и благополучно въехали в открытые ворота. Народ как раз собирался после торгового дня, двое купцов уже сидели за столами. Не занося своих мешков с товаром, которых осталось совсем немного, и оружия, что мы брали с собой в комнату, мы первым делом заказали ужин и пива, расслабиться после трудового дня и снять стресс. Никаких объективных данных, что на нас готовилось нападение, не было, и народ начал потихоньку подсмеиваться над нашими с Сулимом страхами, а мы беззлобно
Когда мы окончательно расслабились и почти забыли все тревоги и подозрения, в большой столовый зал постоялого двора вошел то ли пан, то ли боярин, кто их разберет в сегодняшней Руси, в сопровождении четверых вооруженных челядников. Они уверенно направились в нашу сторону, с трудом пробираясь через полный зал, заставленный столами и лавками. Иван, глянув на них, негромко скомандовал,
— Все стали сзади меня. Одеть шлемы. Щиты на руку. Луки рядом. Я говорю. Тут бучи не подымаем, если скажу выходить во двор, выходим, и по моему слову сразу их рубим или стрелами сечем.
— Во дворе подмога у них может быть.
— И подмогу порубим, не боись.
Надев на головы шлемы, которые лежали рядом с нами на лавках, разобрав и зацепив на левую руку щиты, мы выстроились за спиной Ивана, который продолжал сидеть и цедить пиво из кружки. Я сразу взял в руки свой взведенный еще на базаре самострел, который я притащил с собой в зал. На конюшне его не оставишь, сопрут, да и разрядить нужно. Хотел сразу во дворе разрядить, даже тупую стрелу наложил, а потом лень стало, старый кожух ищи, на ветку вешай, перед сном, думаю, в комнате, тюфяк расстреляю. Ребята достали свои натянутые луки, с которых они так и не успели снять тетиву. Не имея численного перевеса, пробирающаяся к нам компания заметно проигрывала в вооружении и защищенности, так что в случае столкновения шансов у них не было.
— Иван может пану в лоб тупой стрелой дать? Челядь без него разбежится, и бучи большой не будет, — шепотом спросил,
— Как скажу громко, "Богдан", тогда бей. — Отойдя за спины Давида и Дмитра, так, чтоб меня и самострел, было не особенно видно, наблюдал за приближающейся компанией.
Внимание на себя обращал только их предводитель, высокий стройный мужчина лет тридцати от роду. Смуглое лицо дышало энергией и предвкушением столкновения, одного взгляда было достаточно, чтоб понять, миром мы не разойдемся. Его можно было назвать красивым, многим женщинам бы понравилась холодность и жесткость, сквозившая в чертах его правильного лица. Только глубоко сидящие черные глаза слегка портили симметрию, придавая лицу нечто первобытное. Остальные были обычные крестьянские парни, не самых лучших душевных качеств, которых слегка натаскали работать копьем и саблей. Видно было, что большого военного опыта они еще не успели приобрести.
Подойдя к нам, они не обращая внимания на наш боевой вид начали разыгрывать заготовленный спектакль.
— Это они, Петро?
— Они, пане. Взяли задаток за товар и удрали.
— Ну что попались ворюги, думали не найдем мы вас, подымайтесь, и за нами пошли, поедем к князю, завтра вас или повесят, или пятьдесят батогов всыплют. Просите, чтоб сразу повесили, меньше мучиться.
— Да ты, Богдан, не горячись, присядь, потолкуем, в ногах правды нет.
Пока пан удивленно смотрел на Ивана перекрестившего его, я, упав на колено, вскинул самострел за спинами товарищей, и стрельнул пану в лоб тупой стрелой, промеж их рук. Стрела ударила в шерстяной подшлемник, прикрывающий лоб, но это не изменило результата, в глубоком нокауте пан упал на землю. Поскольку на мою возню за спинами никто не обращал внимания, да и заметить что-либо за плечами трудно, все в зале, и панские челядники в том числе, мало что поняли. Нет, они, безусловно, знали, что это наших рук дело, но поскольку самострел мой практически бесшумный, стрела отлетела куда-то под стол, то детали никто не рассмотрел.