Шансы. Том 2

Коллинз Джеки

Одетый в белый халат, к ней торопливо вошел врач.

— Почему я нахожусь здесь? — требовательно спросила Лаки. — Попала в аварию?

— Это больше похоже на душевную травму, мисс Сантанджело. Вы пережили тяжелое потрясение. Сейчас сюда уже едет мистер Дзеннокотти, я думаю, он все объяснит вам лучше, чем я.

Коста приехал. Объяснил.

…Теперь, два года спустя, услышав Марвина Гея, Лаки позволила себе наконец вспомнить всю правду и всю боль.

…Она разрыдалась. Тяжелым, рвущим душу плачем. Мести, к которой она стремилась, одной

только этой мести было мало. Ведь рядом уже нет Марко, к кому всегда можно прийти за советом и поддержкой. Нет Марко, бывшего для нее такой надежной опорой. Лаки несла на себе груз ответственности за множество различных дел, но мастерски управлять двумя огромными отелями по плечу было только ему. Ему одному.

Конечно, Энпо Боннатти оказался, как всегда, на высоте. Из своих людей он лично отобрал двоих самых способных, поручив им руководить всем бизнесом в Вегасе, и к тому времени, когда Лаки вышла из клиники, эти двое уже приступили к своему делу и делали его грамотно. Ее такое решение устраивало полностью. Она не желала оставаться в столице игорного бизнеса — она хотела вернуться в Нью-Йорк.

С признательностью поблагодарив Энпо, Лаки спросила его, не будет ли он возражать, если его людям придется задержаться на время.

— Не беспокойся, — сказал он. — Делай то, что считаешь нужным, Лаки. Мои парни за

всем присмотрят. Мы договоримся.

А затем он сам занялся организацией розыска убийц Марко.

Через две недели после прозвучавших в Лас-Вегасе выстрелов он сообщил Лаки:

— Мы нашли его — это оказался какой-то подонок, решивший отомстить Марко за его везение в игре. Прочтешь о нем в завтрашних газетах.

Она и в самом деле прочла. Заметка информировала читателей о том, что некий мистер Мортимер Саурис заживо сгорел в собственном автомобиле в результате «загадочной», как выразилась газета, аварии.

— Этот членосос, извини меня за такой оборот, умирал медленно, — объяснил ей Энцо.

Он олицетворял собой несокрушимую власть. Лаки с отвращением подумала о братьях Кассари, вскоре после гибели Марко сделавших попытку прибрать «Маджириано» к своим рукам. Энцо пообещал разобраться с этим лично. Прошло несколько недель, и он сказал Лаки:

— Рудольфе Кроун, близнецы Кассари и кое кто еще, вздумавшие подкопаться под синдикат, вышли из игры. У меня на руках документы, подтверждающие, что все принадлежит нам. Полностью.

И опять Лаки была ему благодарна, но не выказала ни малейшего желания вернуться в Вегас. У нее не хватало сил находиться там, где все напоминает о Марко.

Деньги из «Миража» продолжали поступать обычным порядком. Специальные люди забирали из казино мешки с наличностью и развозили их по различным городам, где капитал отмывался, превращаясь в законный, и направлялся затем в то или иное принадлежавшее Сантанджело предприятие. Прибыль из «Маджириано» шла тем же путем, до того дня, когда Энцо пригласил Лаки в свое поместье на Лонг-Айленде и сказал:

— Я приготовил тебе сюрприз, Лаки. Я заключил сделку,

которая для всех нас обернется большими деньгами. Пришлось поставить на кон и твои средства от «Маджириано». Верь мне, Лаки.

— Я тебе верю. — Она улыбнулась.

Услышав об этом от Лаки, Коста горячо запротестовал. Как только речь заходила о деньгах, он тут же начинал подозревать всех и вся. Временами, считал Коста, Лаки очень недостает чувства ответственности. Джино никогда и никому не доверил бы своих денег, даже такому проверенному временем другу, как Энцо. Лаки еще слишком молода, чтобы иметь правильное представление о власти и могуществе хотя бы одного-единственного доллара.

— Оставь, Коста! — вступила она в спор. — Ведь это же Энцо, он мне как отец, ради Бога. Неужели ты хочешь сказать, что он попытается обмануть меня?

— Я всего лишь хочу узнать, зачем нам менять всю систему в «Мираже», если она с успехом работает уже больше двадцати лет?

— Здесь совсем другое дело: мы же говорим о новом помещении капитала. А потом, доход прямо сейчас нам не нужен. Пусть Энцо поступает по-своему. Свое мы возьмем тогда, когда захотим, — проблем с этим никаких не будет…

Песни Марвина Гея. По комнате кружатся и плавают воспоминания, прокладывая свету дорогу в самые темные и потаенные уголки сознания.

Господи! Но ведь она же любила Марко. Зачем же было лишать себя удовольствия памяти?

В комнату вошел Стивен в выцветших джинсах и голубой рубашке с коротким рукавом. Курчавые черные волосы влажно поблескивали, ноги — босые.

— Про чайник вы забыли? — Взглянув на Лаки внимательнее, он добавил:

— С вами все в порядке?

Слезы Лаки высохли, и чувствовала она себя теперь удивительно умиротворенно. Давившая на плечи тяжесть свалилась.

— В полном. Все отлично. — Она осторожно провела пальцами под глазами, чтобы вытереть потекшую было тушь. — Просто этот диск навеял кое-какие давние ассоциации.

— Тогда простите. Если бы я знал… Она рассмеялась.

— Но ты же не мог этого знать, ведь правда? И почему это ты все время так отвратительно вежлив?

Стоило Стивену только подумать о том, что в общем-то не так уж она и плоха, как Лаки вновь наступила на больную мозоль. В какое-то мгновение она была похожа на маленькую, всеми покинутую девочку, но вот эта бедняжка раскрывает рот и тут же превращается в ведьму. Интересно, многим она успела разбить яйца всмятку?

— А я-то полагал, что вы хоть чуть-чуть расслабились и приготовили кофе, — холодно проговорил он.

— Гость здесь я, — подчеркнула Лаки.

— Незваный, — не сдержался Стивен.

Мгновенно обидевшись, Лаки вскочила с кушетки.

— Если я мешаю… — начала она. Пропустив это мимо ушей, Стивен отправился в кухню. Вода в чайнике почти выкипела.

— Черный или с молоком? — прокричал он оттуда. — Сахар класть?

— Черный. Без сахара. Ты не будешь против, если и я воспользуюсь твоей ванной комнатой? Стивен был против.