Шантаж
Шрифт:
Карпов с Сашей рыбачили с лодки, а Лёня остался на берегу – он плавать не умел, и потому на лодке чувствовал себя очень некомфортно. Он стоял на мостках и степенно, как заправский рыбак, цеплял на крючок хлебный катышек, затем забрасывал удочку.
Плюс двадцать семь – невиданная жара в конце сентября! Лето задержалось как будто нарочно. Зимина, расстелив большое покрывало на траве, разговаривала с Инной. Они лежали на солнышке в купальниках, побрызгавшись репеллентом и, уже не боясь клещей и комаров – загорали, успевая захватить, возможно, последние
– Инусь, а почему Лёня к нам не приходит? – поинтересовалась Ира.
– Не знаю. Стесняется, наверное. Я звала его, не один раз. И сюда звала, с нами ехать. Только он отказался: мол, бабушка приболела.
– Бабушка приболела? – насторожилась Ира.
– Да, он так сказал. Ну, может быть, не так серьёзно, раз она его всё-таки отпустила с нами. Я знаю: Ленька очень рад, что поехал! – улыбнулась девочка.
– Слушай, а пусть он к нам приходит! – неожиданно разрешила Зимина, рассудив, что мальчишке, потерявшему мать, будет гораздо легче пережить несчастье среди родных.
– Ладно, я ему скажу, - пообещала Инна, - Он хороший, правда! И на папу Стаса похож.
– Да, что-то есть! – согласилась Ира, - А про маму он тебе не рассказывал? – осторожно спросила Ира.
– Мама у него - наркоманка. Она о нём почти не заботится, а сейчас, вообще, в СИЗО. Лёня всё время у бабушки живёт, - вздохнула Инна.
– Ты знаешь, что такое СИЗО? – спросила Зимина.
– Да, это как тюрьма. Там сидят, пока следствие по делу идёт.
Подполковница покачала головой: откуда бы одиннадцатилетняя Инна об этом узнала, если бы не родимый папаша. «Наверняка, Карпов её и просветил!» - подумала она.
– Ира, а вы с папой помирились или ещё нет? – прямо спросила Инна.
– Нет, не помирились, - печально ответила Зимина.
– А ты хочешь?!
– Инна чуть не подскочила на месте, поднялась с покрывала и, сидя, смотрела на неё, - Я знаю, ты упрямая и неуступчивая в таких делах! Если тебя обидели – долго не можешь простить.
У Иры глаза полезли на лоб:
– А … это из чего ты сделала такие выводы? – изумилась она.
– Папа так говорил, а он слов на ветер не бросает, всегда правду говорит - какая бы она не была.
Ире стало обидно:
– Инна, ты думаешь, что я… плохая?
– Нет, что ты?! Ира, ты - хорошая, очень хорошая! – уверяла девочка, - Но, папа же тоже хороший! И вы друг друга любите. Так почему вы не можете помириться? Что он сделал такого, что ты ему не можешь простить?
У Зиминой слёзы подошли близко-близко. Она не сразу, но ответила:
– Он спит с другими женщинами.
Девочка задумалась, потом спросила:
– Ира, мне показалось, или вы с папой в разговоре упомянули слово «проститутки»?
– Инна?! Ты же была далеко, играла в бадминтон в это время!
Она смущённо потупила взгляд:
– Я по губам читать могу… Папа их заказывал?
Ире пришлось признаться:
– Да, он мне сказал об этом. И это мне было очень неприятно!
– Неприятно, что он тебе прямо сказал об этом или неприятно,
– Инна, твои вопросы слишком взрослые!
– Это плохо? – прищурилась она, сканируя приёмную мать изучающим взглядом.
– Нет, не плохо. Просто ты ещё мала, чтобы рассуждать на такие темы.
– Значит, ты осуждаешь папу, за то, что он, как все обычные мужчины, пользовался их услугами и честно признался тебе в этом?
Вот тут Зимина совсем растерялась: дочь умудрилась так задать вопрос, что Ира, действительно, по отношению к Стасу выглядела в этой ситуации, мягко говоря, слишком предвзято. Но, как же то унижение, которое она испытала, узнав через доверенного человечка о его «заказах»?
– Инна, тебе не понять… Я… чувствовала себя …униженной, - призналась Ира, - Значит, проститутки ему дороже меня, если он ими пользовался.
– Не дороже, а доступней! – улыбнулась Инна, - Это их хлеб насущный. Бизнес, и ничего личного. Им заплатили - клиент должен быть доволен. Папа же не их любит, а тебя. Знаешь, мама Нина, чтобы нам с ней выжить в чужой стране, тоже продавала своё тело. Как ты думаешь, ей это было унизительно?
– Да, наверное. Но, она же была совсем в других обстоятельствах! – Зимина неосознанно попыталась оправдать Нину, - Она старалась для тебя.
– Обстоятельства делают нас? – насмешливо спросила Инна, - А я слышала, что человек сам делает себе обстоятельства! Ира, а ты можешь постараться для нас с Сашей и помириться с папой Стасом? Ведь от этого стало бы лучше всем. Вспомни, как замечательно мы жили раньше!
Зимина замялась:
– Инна, это трудно.
– Я и не говорю, что легко! Только, если ты хочешь быть с человеком – будь!
– А если не хочу?
– упиралась Ира.
– А я знаю, что хочешь! – Инна пристально смотрела на неё, - И папа хочет быть с тобой. Прости его!
Ирина Сергеевна вдруг невольно почувствовала себя пациентом на приёме у психиатра: её убеждали, что она неправа и пытались манипулировать!
Да, вот уж, сюрприз преподнесла ей Инна! Ребёнок, практически, выговаривал ей за то, что она не может простить Карпову его честность?! Другие мужики направо и налево изменяют, врут в глаза своим жёнам, но клянутся и божатся, что ничего не было. А Стас признался. Только не унизил ли он её этим ещё больше?
Как переступить через свою гордость? Да и гордость ли это? Может, всего-навсего – ущемлённое самолюбие…
Ира не понимала себя: ей хотелось быть с Карповым, и в то же самое время хотелось послать его куда подальше, и, со спокойной душой, уже не заводить больше никаких романов. Третий раз обожглась – хватит!
– Инна, может, ну их, этих мужчин! Нам и без них неплохо! Проживём как-нибудь, - улыбнулась подполковница.
– Ира, ты же потом сама злиться и нервничать будешь! Захочешь секса, а его не будет. С кем попало, ты просто не станешь спать – не на помойке себя нашла. Папа – идеальный вариант. Помирись с ним, пожалуйста! – упрашивала девочка.