Шантажистка

Пирсон Кит А.

— Что ж, просто будем идти, пока не попадется дом престарелых. Вряд ли их здесь несколько.

Клемент вновь бурчит о своих отмороженных яйцах, и поисковую экспедицию мы начинаем, поглубже засунув руки в карманы. Вдоль улицы тянутся разнообразнейшие строения всех без исключения исторических эпох, а студеный воздух весьма скоро насыщается выхлопами едва ползущего в обоих направлениях транспорта.

Я задумываюсь, что мы будем делать, когда найдем дом престарелых. Как и большинство планов до сей поры, детали мы толком

не обговаривали.

— Есть предложения, что мы ей скажем? — озвучиваю я свою озабоченность.

— Мы ей ничего не будем говорить. Ты будешь говорить.

— Почему я?

— Потому что у тебя аристократическое произношение и культурные манеры. Сомневаюсь, что старухе придется по душе моя манера.

— Хм, верно. Но что мне у нее спрашивать?

— Да что ж непонятного-то? Спросишь, где Габби и почему она живет в ее квартире.

— А если мы встретим тот же прием, что и в Сандауне?

— Малость ей навешаем.

— Что-что?

— Да шучу. Давай просто посмотрим, что она скажет, а там видно будет.

Опять импровизация на ходу. Уверенность такой подход определенно не вселяет.

— Слушай, Клемент. Может, я опять ною, но у меня ощущение, будто мы хватаемся за соломинку.

— Так и есть.

— Просто замечательно! — вздыхаю я. — Дома ты был настроен более оптимистично. Теперь у меня еще и ощущение, будто меня разыграли.

— Билл, это лишь чутье и ничего другого. Если есть идеи получше, я весь внимание.

Таковых у меня, разумеется, нет, и мое уныние перерастает в полнейшее отчаяние.

— Черт, это же просто нелепо, — начинаю ныть я. — Переться через весь Лондон только из-за того, что так тебе подсказывает чутье.

— Тебе не стоит недооценивать три вещи: обозленных женщин, интуицию и меня.

Насчет первого уж точно не поспоришь. Остается лишь надеяться, что он прав и касательно остального.

Мы бредем дальше, и метров через сто нашим глазам наконец-то предстает объект поисков. «Обитель с садом» представляет собой внушительное строение из кирпича и черепицы, безликое и строгое. Его утилитарный архитектурный стиль вполне подошел бы и библиотеке, и какому-нибудь общественному центру. О назначении здания говорит лишь знак перед подъездной аллеей.

— Прямо как в фильме ужасов, — комментирует Клемент, пока мы направляемся к входу.

При нашем приближении автоматические двери раздвигаются, и нас обдает благодатным потоком теплого воздуха. Проходим через следующие стеклянные двери и оказываемся в вестибюле. Здесь еще даже теплее и отдает дезинфицирующими средствами, едва перебивающими, впрочем, забористую смесь запахов, которые я предпочел бы не распознавать.

Вестибюль просторным не назовешь: регистратура в дальнем конце и пяток стульев. Влево и вправо убегают коридоры. Подхожу к стойке, из-за которой поднимается женщина сорока с небольшим лет в синей форме.

Приступаю

к заготовленной лжи — для меня, разумеется, извинительной.

— Доброе утро. Надеюсь, вы сможете мне помочь.

— Доброе утро, — отвечает женщина с явным восточноевропейским акцентом. — Постараюсь.

Выуживаю бумажник и демонстрирую ей парламентское удостоверение.

— Меня зовут Уильям Хаксли, я депутат парламента.

Работница дома престарелых подается вперед и внимательно изучает документ. На какое-то мгновение меня охватывает ужас, что ей уже известно мое имя из газет. К счастью, дама, удовлетворившись, улыбается и любезно осведомляется:

— Вы к нам с проверкой?

— Не совсем. Меня попросили навестить мисс Дуглас Я работаю с членом ее семьи, и мне хотелось бы выяснить, могу ли я как-то улучшить ее положение.

— О, правительство собирается выделить нам побольше средств?

Ах, если бы. Если какая сфера и нуждается в дополнительном финансировании, так это социальная помощь. Но зачем же спускать денежки налогоплательщиков на больных и нуждающихся, когда их можно тратить на бессмысленные ядерные средства устрашения.

— Ничего не могу обещать, но мне хотелось бы поговорить с мисс Дуглас. Это возможно?

Улыбка исчезает с лица женщины, и она указывает на табличку у себя за спиной.

— Прошу прощения, но часы посещения у нас с одиннадцати.

Почти через три часа. Вот только у меня нет столько времени.

— Боюсь, в одиннадцать у меня встреча с премьер-министром, поэтому-то я так рано и приехал.

Ложь дается мне без малейших усилий. Если мне и вправду предстоит сегодня встреча с премьер-министром, подозреваю, таковая будет подразумевать официальное лишение депутатского мандата.

— О, вы знакомы с премьер-министром? — работница явно впечатлена.

— Хм, да. Она мой начальник.

Судя по направленному в никуда взгляду, в голове женщины происходят некие мыслительные процессы.

Наконец, ее внимание вновь сосредотачивается на мне.

— А вы можете попросить премьер-министра побольше нам платить? Лондон — очень дорогой город.

— Попросить могу.

— Точно?

— Ну разумеется.

— Хорошо. Тогда приходите через полчаса. Сейчас у мисс Дуглас процедуры, но чуть позже вы сможете с ней повидаться.

— Спасибо вам большое. Вы еще будете здесь?

— Я здесь всегда, — фыркает женщина. — По много часов в день.

— Хм, да, и как вас зовут?

— Анна.

— Спасибо, Анна. Значит, я вернусь через полчаса.

Смекнув, что убедительное объяснение для своего спутника-гиганта в ретро-одеянии я с ходу не сочинил, Клемент во время моих лживых излиянии благоразумно сидит в сторонке. Когда я направляюсь к дверям, он встает и следует за мной. Заговариваем мы лишь на улице.

— Ну что? — набрасывается великан.