Шарады любви
Шрифт:
В своей комнате Джастин застал Питершама, который чуть ли не единственный из всей прислуги поджидал хозяина. Когда граф появился на пороге, верный слуга старательно смахивал невидимые пылинки с его парчового вечернего костюма. Питершам помог Линтону стянуть сапоги и осторожно снял с могучих плеч хозяина роскошный синий камзол. В этот момент из-за ведущей в комнату Даниэль двери донеслось глухое бормотание, напоминавшее сдержанные ругательства. Граф улыбнулся и, как был — в рубашке и носках, вошел к жене. С первого взгляда Джастин понял, в чем дело. Даниэль, с пунцовым от напряжения лицом, отчаянно пыталась справиться с корсетом и кринолином.
— А, вы уже дома, милорд! Эти идиотские шнурки и тесемки запутались в узел, и я не могу с ними справиться!
— Ай-ай-ай! Как нехорошо с их стороны! — покачал головой Джастин и, подойдя к супруге, встал за ее спиной. — А где же Молли?
— Сейчас вернется. Я попросила ее принести мне чашку чаю.
Из груди Даниэль вырвался вздох облегчения, ибо шнурки и тесемки, наконец, распутались. И тут же на пороге появилась Молли. Более неудачного момента для появления она не могла себе выбрать. Взгляд графа с удивлением скользнул по ней: ожидаемого подноса с чаем в руках у Молли не было.
— Молли, вы забыли про чай, — быстро произнесла Даниэль, бросая на девушку выразительный взгляд. — Впрочем, это не имеет значения, все равно у нас нет времени. Я лучше бы выпила легкого вина. Вам не трудно принести мне бокал, милорд?
Джастин утвердительно кивнул головой и направился в свои апартаменты, где у него хранились графины с красным вином, портвейном, ликерами и разными сортами коньяков. Налив бокал, он вернулся в спальню жены.
Даниэль, одетая в шелковый халат, сидела за туалетным столиком перед зеркалом. Молли делала ей прическу.
— А, спасибо, милорд, — поблагодарила она графа, одарив его лучезарной улыбкой. Однако дурное настроение Джастина от этого не улучшилось. У него появилось сильное подозрение, что разбойница жена где-то успела серьезно напроказить. Говорить с ней на эту тему в присутствии Молли и Питершама было бесполезно и к тому же неприлично. Но ничего, она будет у него на глазах весь вечер, так что расследование надо просто отложить до более удобного момента.
Но получилось так, что после спектакля граф потерял всякий интерес к дневным проделкам супруги. За ужином Даниэль говорила так много, быстро и умно, что Джастин едва успевал отвечать. Речь шла исключительно о только что просмотренной пьесе, и это очень радовало графа. В последнее время Линтон изо всех сил старался доставлять жене именно те удовольствия, которых она долгие годы была лишена. И для начала Джастин начал вывозить ее в театр. Сидя рядом, он искоса наблюдал, как реагирует Даниэль на происходящее на сцене. Та весело смеялась, ударяя ладонями по коленкам, во время комедий и фарсов, глубоко переживала вместе с актерами каждое слово, когда давали трагедию. И вообще превращалась в ребенка, впервые попавшего в чудесный мир фантазии.
Сегодня на спектакле присутствовала и Маргарет Мейнеринг. Она сидела в своей ложе, глядя больше не на сцену, а на человека, любовницей которого была на протяжении пяти лет. И мучительно завидовала им обоим: Линтону и его юной жене…
— Джастин, — шепнула Даниэль на ухо мужу, — кто та дама в темном полосатом платье? Она смотрит на нас просто с каким-то зоологическим интересом.
— Где?
— В ложе третьего яруса.
Даниэль хотела было показать в ту сторону пальцем, но граф вовремя схватил ее за руку.
— В приличном обществе не принято показывать на кого-то пальцем, — шепнул он.
Даниэль
— Насколько я понимаю, ее прическа называется «а-ля каприччо». Это означает — «непостоянство».
Наконец Джастин увидел ту, о ком вела речь Даниэль, и глубоко вздохнул:
— Эта женщина — Маргарет Мейнеринг, дитя мое.
— Ах вот оно что! — нахмурилась Даниэль. — Вы меня ей представите, не так ли?
— Нет, — твердо ответил граф.
— Почему же? — спросила она с самой невинной улыбкой, которая, однако, не обманула Джастина. — Или эта дама пользуется не слишком большим уважением?
— Ее очень уважают, причем в самых высших кругах. Но было бы неэтичным знакомить жену с бывшей любовницей.
— Пойдут разговоры?
— И еще какие!
Граф оглянулся и с облегчением вздохнул, увидев группу поклонников своей жены, только что появившихся в ложе напротив. У него родилась надежда, что они сумеют отвлечь Даниэль от столь неприятного разговора. К удовлетворению Джастина, так и произошло. Как только начался антракт и супруги вышли в фойе, шумная толпа воздыхателей настолько плотно окружила Даниэль, что граф потерял ее из виду. Когда же он снова отыскал свою дражайшую половину, Даниэль была занята оживленным разговором с некоей леди Брахам, которую едва-едва знала. К своему неудовольствию, Линтон увидел рядом с ними и Маргарет. Но что окончательно вывело графа из себя, так это конец фразы Даниэль, который он сумел расслышать:
— Очень рада нашему знакомству, леди Мейнеринг. Насколько я знаю, вы давнишний друг графа Линтона.
— Да, это так, — пробормотала Маргарет, благодарно улыбаясь подошедшему Джастину и стараясь не замечать кислого выражения на его лице. — Примите мои поздравления, леди Линтон.
Леди Мейнеринг повернулась к графу и протянула ему руку:
— Добрый вечер, Линтон.
— Добрый вечер, мадам, — ответил Джастин, наклонившись к руке Маргарет и прижав к губам ее пальцы. Затем он выпрямился и вежливым поклоном приветствовал всех остальных, будто не замечая их крайне изумленных лиц.
— Извините, — улыбнулся он, — но нас ждут. Правда, дорогая?
На щеках Даниэль вновь появились две ямочки. Граф предложил ей руку, и она положила свою ладонь на парчовый рукав его кремового камзола…
Когда их никто не мог слышать, Даниэль сказала:
— Не надо на меня сердиться, Джастин. Вы же сами не захотели меня представить. Так что я не вышла за рамки приличий. Правда, мне показалось, что леди Брахам чуть не упала в обморок.
Даниэль весело засмеялась, однако ее супруг сохранял гробовое молчание. Оно продолжалось и в экипаже, который вез их в один из самых фешенебельных лондонских ресторанов. Линтон заказал там ужин для небольшой компании. Предполагалось, что это развлечет также и его жену. Хотя после инцидента в театре он гораздо охотнее отвез бы Даниэль прямо домой.
В ресторане их уже ждали кузен Джулиан, сэр Энтони Фэншоу, лорд Филипп Кортлэнд и молодой виконт Уэстмор. Линтон все с тем же каменным выражением лица подвел к столу жену и жестом пригласил всех рассаживаться.
— Мой муж сегодня на меня ужасно зол, — объявила Даниэль. — Дело в том, что я ухитрилась быть представленной леди Мейнеринг, которая до нашей женитьбы была его любовницей. Думаю, что ни для кого из вас это не секрет.
Даниэль обвела взглядом стол: на лицах гостей застыло ошарашенное выражение. Поняв, что совершила очередной промах, она стала оправдываться: