Шарик в кубике
Шрифт:
— Может быть, я чего-то не понимаю, — вежливо продолжал Пайк, — но почему какой-нибудь дракон до сих пор не прилетел и не спалил вашу деревню?
— Они никогда не покидают свои черные ущелья и ни разу не перелетали через высокие горы.
— Это удивительно! И сколько их всего здесь обитает?
— За всю свою жизнь я видел только трех, — ответствовал Лупеску и после небольшого колебания добавил: — хотя Черная Пиявка говорит, что как-то раз издали видела незнакомого дракона, как будто больного и хромавшего на обе лапы. Померещилось сквозь дым, наверное.
Ирина подумала, что ее неглубокие познания в фармакогнозии могут оказаться полезными,
— Неплохо бы мне познакомиться с вашим Лесным Клопом. Я серьезно занималась растениями и кое-что знаю об их свойствах.
Лупеску с сомнением взглянул на девушку и перевел взгляд на ее товарища.
— А что, — пожал плечами тот. — Пусть работают, хуже не будет. Как можно выбраться из Земли Драконов, не считая вулкана? И что такое Большой Народ?
— Выхода нет: отправившись в любую сторону, через день вернешься на то же место, если не собьешься с пути или не попадешь в лапы к врагу. — Вождь задумался и вскоре продолжил: — А про Народ мне отец рассказывал, у него была такая же одежда, как и у вас, только красного цвета и с другим значком. Правда, я уже почти ничего не помню, я еще ребенком был, когда его дракон проглотил. Кстати, еще не так давно с нами охотился Синий Хвощ, который прибыл из тех же самых подземелий, что и твоя женщина. Парню не повезло — поскользнулся на камнях, когда ловил рыбу, и утонул.
Пайк с извиняющимся видом обернулся к подруге, но ту, казалось, слова Лупеску ничуть не смутили. Потеряв к беседе интерес, она уже отползла к жене вождя, что-то нарезавшей неподалеку, и завела с ней разговор о специях, примененных той при варке мяса.
— Ну что же, — промолвил Лупеску. — Синий Хвощ много лет строил себе жилище, и оставалось ему закрепить только один камень в стене. Нарекаю тебя, пришелец, именем Зеленый Мох, а твоя женщина будет Желтой Пыльцой.
Пайк едва не расхохотался. “Мох так Мох, — подумал он. — Ничуть не смешнее Пыльцы”. Вождь вывел странников из своего жилища и указал на каменное строение, принадлежавшее когда-то Хвощу, затем на аналогичную конструкцию под высокой скалой.
— Это дом Скользкого Леща, наставника молодежи. Он тебе все расскажет.
Первым делом странники спустились по тропинке к водопаду и, не снимая одежды, храбро залезли под одну из боковых струй. Вода в потоке, оказавшаяся почти теплой, слегка пованивала сероводородом. Она окрасилась в черный цвет, когда пепел и земля стали слоями отваливаться от кожи путешественников. Пайк, кроме того, избавился от остатков слизи в волосах, которые окостенели и неприятно стучали его по ушам. Ирина плескалась в струях и время от времени, не сдержавшись, фыркала словно лошадь. Отскоблив, насколько это было возможно, грязь, друзья тем же путем вернулись в поселок. Пока они плескались в воде, стало темнеть, и Пайк догадался, что никакого согласования времени между Раем и Землей Драконов нет.
В стене дома, оказавшегося в собственности Пайка и Ирины, под самой крышей зияла крупная дыра, которую Хвощ, вероятно, не успел заделать камнями. Поэтому внутри было светло, и беженцы разглядели необходимую для нормальной жизни мебель — топорно сколоченные стол, кровать, скамью, плетеную бочку, обмазанную изнутри глиной, и что-то вроде полки для обуви, на которой находились тонкая стопка плошек, а также каменный нож и корявая ложка. На закопченном очаге, сложенном из гладких окатышей, стоял глиняный котелок, рядом валялись два разновеликих камешка, предназначенных, по-видимому, для высекания искр. Топчан покрывали две шкуры
— Прелестно, — вздохнула Ирина и первым делом исследовала постельные принадлежности. — Эх, не успеют высохнуть до захода солнца, а то бы постирала.
— Лично я так устал, что мне будет не до запахов, — заметил Пайк, пробуя на прочность мебель.
— Может, ляжем спать, а, Мох? — осведомилась Ирина, забираясь под шкуру. — Ужасно неудобно, и подушки нет.
— Хочешь обратно в подземелья, Пыльца? — улыбнулся Пайк, пристраиваясь с краю. — Завтра я отправлюсь к Лещу, расспрошу его о том, о сем, а ты… Кстати, подумай на досуге, почему все говорят на каких-то тарабарских языках, но это можно заметить, если совсем не слушаешь собеседника. А стоит лишь едва сосредоточиться, его речь становится неотличима от твоей собственной…
— Я тебя не слушаю, — сонным голосом проворчала девушка, откровенно сопя в Пайково плечо.
Он секунду подумал и подсунул ей под голову свою руку — все-таки подушки здесь явно не хватало. Когда Пайк уже засыпал, его мимоходом навестила "оригинальная" мысль, что он и все встреченные им в замкнутых мирах люди — жертвы очередного эксперимента правительства и военщины.
Пайк пробудился с первыми лучами солнца, пробившимися сквозь дыру в стене, и сразу же озаботился тем, как добыть пропитание в диких условиях. На то, чтобы кормиться у Лупеску, рассчитывать не приходилось, поэтому он осторожно выбрался из-под шкур, стараясь не потревожить Ирину, и после нехитрых водных процедур вышел из хижины. Через щели в крышах некоторых строений струился сизый дым — там, видимо, готовили завтрак.
"Скользкий Лещ мне поможет", — утешил себя Пайк, посетив коллективный туалет, не без выдумки устроенный в скалах, и направился к жилищу наставника.
У очага хлопотала седая женщина, а рядом симпатичная девица, по-видимому, ее дочь, нанизывала на прутья что-то грибообразное. Она с интересом уставилась на Пайкову майку, потом на самого Пайка и чему-то улыбнулась.
— Проходи, Зеленый Мох, — вежливо промолвила хозяйка, освобождая место возле котелка. — Желтая Пыльца тоже может зайти.
— Она еще спит, — ответил Пайк, пристраиваясь на гладком и теплом валуне.
Женщина нахмурилась, но ничего не сказала, зато из шкур, сваленных в углу, раздался хриплый недовольный кашель. Оттуда выбрался пожилой и также седой абориген и прошел в другой угол, где стоял кособокий сосуд. Лещ — очевидно, это был он — плеснул на себя водой, расположился напротив гостя, не проявляя желания общаться, и стал неторопливо поглощать жареную рыбу с широкой глиняной тарелки, умело выхватывая сочные куски. Пайк уже догадался, что на голодный желудок здесь разговаривать не принято, поэтому молча повторял действия хозяина.
Пайк понял, что дракофобы сделали из еды культ, и ему это понравилось. "Правильное общество, — думал он, поедая сочную рыбу, — нужно только уметь добыть себе такое же замечательное пропитание. Ну да Лещ меня научит".
Когда спустя пару часов Мох, обогащенный знанием жизни, вернулся домой, неся под мышкой тайком сунутые ему супругой Скользкого Леща рыбу и гроздь бананов, Ирина уже принесла от реки котелок с водой, который даже успела поставить на огонь, и пучок травы вперемешку с листьями.