Шарьинская весна
Шрифт:
И тут был повод, о котором вскоре
Я расскажу уж, если буду цел.
18
Ну а пока все шло своим порядком.
Но, пребывая в настроеньи гадком,
Меня гнала настойчивая мысль,
Что все в Шарье ужасно мне приелось,
Все передумалось, сказалось, спелось,
И для меня теряло всякий смысл,
19
И претерпелось так, что надоело.
Порой казалось: все
Хотелось вон бежать, увидеть мир,
Попутешествовать по заграничным странам…
Хоть в наше время это было странным:
Не каждый мог пройти через ОВИР.
20
Но я собрал уж, было, чемоданы,
Чтоб посетить неведомые страны,
Где рай в цвету, где все не как у нас.
Вполне возможно, так бы и случилось,
Да тут такое дело приключилось…
О нем-то я и поведу рассказ.
Глава вторая
1
В наш город как-то раз весной, в апреле,
Когда ручьи весенние запели,
А из-под снега появилась грязь,
Приехала племянница Лаврова,
Студентка "педа" Ольга Кистенева.
Сергей Андреич заходил, как князь.
2
Живот втянул, походка легкой стала…
Жена сначала мимо пропускала
Его кривлянья. Думала – пройдет.
Племянница у них и поселилась.
Еще девчонка: пела, веселилась.
С детьми играла днями напролет.
3
А наш Сергей Андреич в эти годы
Имел одну лишь слабость: от природы
Был страшно влюбчив, как любой поэт.
Ему бы, дураку, остепениться:
Женился уж, – пора была жениться, -
И жил бы всласть, детей растил. Так нет!
4
Он перед женщинами просто рассыпался,
Весь в деликатность сразу превращался,
И подольстить любил, и угодить.
Порой и сам о том не думал вроде,
А льстил уж просто по своей природе.
Всегда приятно женщине польстить.
5
А Оленька – прелестное создание.
По-Пушкину – очей очарование,
По-нашему – девчонка хоть куда.
Все подходило ей – и то, и это.
Я больше бы списал с ее портрета,
Но, дело вкуса, – вот ведь в чем беда.
6
Ему она понравилась не сразу.
Вначале даже неприятна глазу
Казалась. Вздернут нос и голос груб,
Глаза
И грудь почти не видно из футболки,
И рот большой. И эта пышность губ!
7
Не женщина – подросток недозрелый.
Хотя умна. И разговор умелый
Ведет со всяким, только повод дай.
Сергей Андреич этим и польстился.
Возможно, он в нее бы не влюбился,
Но, как назло, в Шарью ворвался май.
8
Проказник этот все вверх дном поставил.
С ума сошла листва, и против правил
На нашем дворике зацвел столетний пень,
Который старичкам служил, как столик.
Стучали в домино на нем. А Толик,
Соседский мальчик, – было же не лень!
–
9
Украсил пень рельефною резьбою.
Его хвалили, он был горд собою:
"Вот молодец!" – кивали старички.
И этот-то пенек зацвел безбожно.
Пустил ростки. Петрович осторожно
Смотрел на них через свои очки,
10
Завидуя живучести природы…
Вот так и у людей: уж, вроде, годы
Не те, но по весне – цветет душа!
И бес в ребро, и в голове амуры,
И вновь готовы мы на шуры-муры.
Жизнь кажется свежа и хороша…
11
Так вот, однажды вечером, в субботу,
Закончив над своим стихом работу
По выправленью рифм и грубых слов,
Сергей Андреич к Оле обратился…
Нет, нет, еще тогда он не влюбился,
Не наломал, как говорится, дров.
12
Он просто мнение ее хотел услышать
По поводу стиха. А Оля вышить
Решила на платке цветной узор.
Но для стиха отложила иголку,
Удобней сев, поправила футболку
И стала слушать, чуть потупив взор.
13
Ей показалась странной просьба дяди
Стать критиком стихов: "Чего бы ради?"
Но Оля все же молча снизошла.
В конце концов, ведь это ей не трудно:
Послушать стих. Читал Лавров не нудно.
Забавным Ольга стих его нашла.
14
– Любовь, любовь, какое наваждение,
Обманчивое нежное видение
Наводишь ты на тех, кто увлечен…-
Читал ей дядя. Оленька молчала.
Она уже не помнила начала,
Но в целом стих был легок, словно сон.