Шарлотт-стрит
Шрифт:
Еще там было написано: «Никогда в жизни я больше не буду слушать советы от мудрых не по годам девиц у канала в Кэмдене, или в автобусе, направляющемся в Блумсбери, или в кафе рядом с моим домом. Потому что ты встречаешься с самой большой скотиной в Англии».
От моих мыслей меня отвлек монолог Пола, злобно пытавшегося выразить мало интересовавшее меня мнение.
— В некотором роде я вами восхищаюсь, — говорил он, — на этом месте я дал ему по морде. Ну, почти дал. Во всяком
Он покачал головой, не глядя на нас. Его вид говорил «да, я действительно только что это сказал, и все на этом» и еще кое-какие фразы, подтверждавшие, как он собой доволен. Мне было не слишком приятно.
Я молча уставился на сцену, яростно сжимая горлышко бутылки.
— И… много народу приходит посмотреть на твоих кукол? — с рассеянным видом поинтересовался Дэв.
Пол моргнул в притворном изумлении.
— Должно быть, это замечательная работа. Я бы тоже хотел играть целыми днями: наверное, очень помогает от стресса, за исключением случаев, когда нити рвутся, — вот это, должно быть, действительно стресс.
Пол тут же понял, к чему клонит Дэв.
— А ты чем занимаешься? — поинтересовался он.
— Работаю на министерство обороны. Не могу сказать больше. При данных обстоятельствах.
— Намекаешь, что ты из МИ-6… И почему мне кажется, что на самом деле ты сидишь на ресепшен в привокзальном отельчике.
— Ха-ха! — рассмеялся Дэв. — Так когда твое следующее шоу?
— Театральное представление, — поправил его Пол. — Это театр.
— У меня есть племянник, ему четыре года, и он обожает марионеток. Я приучил его к Маппетам. Он их обожает!
— Маппеты — это не совсем то, чем я…
— Так когда ты понял, что тебя интересуют Маппеты?
Я поймал взгляд Эбби. Она наслаждалась происходящим.
— Не уверен, что мальчик оценит мой подход.
— Ты ищешь подход к мальчикам?
— Очень смешно.
— Какая из марионеток твоя любимая? У тебя есть обезьянка?
— Ты так самоутверждаешься? — спросил Пол.
Тут Эбби стоило бы сказать: «Успокойся, Пол, ты вел себя как скотина, не к месту демонстрировал свое превосходство, успокойся, это мои друзья», — но вместо этого она сказала:
— Пол прав: вам надо повзрослеть. Обоим.
— Если он ее парень и живет в Лондоне, почему она в тот раз ночевала у нас?
Мы стояли на балконе и смотрели, как рабочие выносят звукозаписывающую аппаратуру.
— Они то расстаются, то снова вместе. Должно быть, тогда они как раз расстались. Кроме того, у него сложный характер. Иногда проблема бывает в этом.
Не знаю, каким
Меня раздражало то, что он оказался здесь, в нашей компании, без предупреждения. Из счастливого трио мы превратились в явно не сыгранный квартет, и все это благодаря какому-то кукольнику.
Казалось, что Эбби одновременно и хотела, и не хотела, чтобы мы с ним знакомились. Так или иначе, она не искала нашего одобрения. Может, ей нужно было наше неодобрение? Неожиданно кто-то хлопнул меня сзади по плечу.
— Все в порядке?
— Майки! — обрадовался я. — Как ты, дружище?
Я раньше никогда так не говорил. Майки был один, если иметь в виду его группу, но вокруг него крутились люди, жаждавшие с ним пообщаться.
— Неплохо!
Тут он заметил Дэва.
— Майки.
— Дэв, — неожиданно уверенно ответил тот, — я тоже в некотором роде музыкант.
О Боже.
— Правда? И что ты играешь?
— Вообще-то музыку.
Майки кивнул, как кивают люди, желающие показать, что они поняли только то, что вообще ничего не поняли, и повернулся ко мне.
— Мы должны тебя поблагодарить.
— Что? Да не за что вам меня благодарить, — скромно ответил я, но приготовился с определенным удовлетворением выслушать все, что он мне скажет.
— Нет, друг. Ты теперь часть нашей истории. Мы присовокупили твою статью к двум сотням дисков с нашим синглом, сами разнесли их по городу, и один из них оказался вкупе с другими дисками на столе одного парня. Он твою статью заметил, взял диск с собой, послушал его в машине и тем же вечером позвонил нам.
Я широко улыбнулся. В некотором роде ему надо было бы благодарить Эбби.
— Мы попали на радио, потом оказались здесь с более продвинутой группой, и журналисты говорят, что мы новые… как их…
— Кто такие «Каких»? — спросил Дэв, но мы ведь слишком крутые, чтобы отвечать на его вопрос.
— Все налаживается, друг! Я вчера сказал Филу, что Джейсон должен стать нашим официальным биографом. Ты знаешь, как все начиналось! Он сказал, что я бегу впереди паровоза…
Я видел, что люди за его спиной следят за нашим разговором. Майки же становился кем-то важным, и они чувствовали это.
— Так что в любом случае за нами долг. По пиву? — предложил он на прощание — многообещающий двадцатилетний музыкант, — так, будто я тоже что-то собой представлял.