Шатун. Лесной гамбит
Шрифт:
– Зато общество местное тебе старательно кланяется. А мне только шипят в спину, словно аспиды ядовитые, – не остался Руслан в долгу.
– Сам виноват, – парировал Рязанов. – Сколько раз я тебе повторял, что в дворянское собрание ходить весьма полезно? А про офицерское собрание сколько раз толковал?
– Говорил, не спорю, – покладисто кинул Руслан. – Да только на меня все эти сборища лишь тоску нагоняют. Ну сам вспомни, о чем они там говорят? Малость о делах, потом принимаются всем знакомым кости мыть, а под конец вообще
– Это да. Бывает, – смутился Рязанов.
– Ну и о чем мне с ними разговаривать? О ценах на сено или о том, как у мирового судьи баба в кровати стонет? Так я ни того, ни другого не знаю.
– Кстати о бабах, – ехидно усмехнулся граф. – А не пора ли вам, князь, посетить известное в городе заведение? А то, того и гляди, разговоры нехорошие о ваших пристрастиях в обществе пойдут.
– Это ты про бордель, что ли? – озадачился Шатун.
– Угу. Ты пойми, Руслан, ты же своим поведением выделяешься, словно не от мира сего.
– Это в каком смысле? – насторожился Шатун.
– А вот сам подумай. В церкви бываешь редко. В бордель на аркане не затащишь. Любовницы не имеешь. Общества сторонишься. Даже в карты не играешь. И кто ты после этого?
– А церковь тут при чем? – окончательно растерялся Руслан.
– Да при том, что ходи ты в нее постоянно, можно было бы предположить, что являешься человеком набожным и греховных соблазнов сторонишься. А когда ты ни богу свечка, ни черту кочерга, кем тебя считать прикажешь? Что о тебе думать?
– Миша, ну ты же знаешь, что у меня на свои дела времени не всегда хватает, – взвыл Руслан, судорожно ища выход из положения. – Я или на службе, или в поле с казаками, или в мастерской. А тут еще имение это. Ты вот в том месте был?
– Нет, – смутился Рязанов.
– Вот и я не был, – кивнул Шатун. – А это не просто земля. Это имение, пожалованное высочайшим указом. И где твое верноподданническое чувство после этого? – перешел он в атаку на приятеля.
– Уел, – рассмеялся граф. – Но у меня и причина имеется не спешить.
– Это какая же?
– Я маменькиного приезда жду. Вот приедет, и повезу ее место показывать.
– Ты его найди сначала, – поддел его Руслан. – А то оно только на бумаге прописано. Надо бы хоть землемера какого вызвать, – озадачился он. – Как это тут вообще делается?
– Самому бы знать, – понимающе вздохнул Рязанов. – В пятницу у головы прием. Вот там и решим этот вопрос. И тебе надлежит там быть. Это приказ, Руслан, – жестко закончил майор.
– Ну, тогда молись, чтобы еще чего от горцев не прилетело, – угрюмо вздохнул Шатун. – Или прикажешь все бросить и на прием идти?
– Руслан! – возмущенно воскликнул граф.
– Прости, Миша. Но мне все эти приемы, как нож острый, – повинился Шатун.
– Думаешь, мне там сильно нравится? – помолчав, устало поинтересовался
– Да вы, господин майор, просто зверь дикий, – не удержавшись, поддел его Руслан.
– Станешь тут зверем, с таким делами, – вздохнул Рязанов, кивая на кипу бумаг, разложенных на столе. – Вот, к слову, про того горца, что ты казакам отдал.
– А что не так? – снова подобрался Руслан.
– Ты сказал, он многим казакам кровник.
– Верно.
– Это они тебе сказали?
– Да. И не просто сказали, а назвали станицу, в которой один из его бывших пленников живет. Казак инвалидом стал. Выкупить-то его выкупили, да лучше бы погибнуть, чем в таком виде жить. Руки-ноги отрублены. От молодого, здорового мужика, почитай, одна голова осталась. Органы мужские отрублены. Со спины кожу срывали целым куском. Как выжил бедолага, и сам не знает. А самое удивительное, что казак тот разум сохранил. Вот он про того рябого и рассказал. И среди прочего поведал, сколько он наших людей так мытарил. И после такого я им отказать смею?
– И что с ним сделали? – помолчав, тихо спросил майор.
– Кастрировали, а после повесили. У правоверных, что кастрат, что повешенный, в рай попасть не могут. Вот они и озаботились, чтобы он точно не попал.
– Хрен с ним. Туда и дорога, – скривившись, прошипел граф.
– Ты лучше скажи. Ты жандарму тому про мои изыскания рассказал? – вспомнил Руслан про следователя, ищущего канал поступления фальшивых ассигнаций.
– Сообщил. Он уже в Эривань ускакал, – отмахнулся Рязанов.
– Что у нас по плану? – помолчав, осведомился Шатун.
– По какому плану? – не понял граф.
– По плану действий. В смысле, что дальше делать станем?
– Ну, мне ты основательно работы подбросил, а вот чем сам займешься, тебе решать, – тут же выкрутился майор. – Только из города надолго не уезжай. А то мало ли чего.
– Это понятно. По сути, я сейчас кем-то вроде командира летучего отряда являюсь, – проворчал Руслан, задумчиво почесывая в затылке. – Вот скажи мне, Миша. Почему у нас всегда так? Вроде и армия есть, и офицеры толковые имеются, а как начнись заваруха какая, тут же все не работает. Вот возьми нашу службу. Даже своего личного состава нет. Приходится атаману кланяться, чтобы казаков выделил.
– Это ты опять меня к школе своей подводишь? – иронично поинтересовался Рязанов.
– Да бог с ней, со школой, – отмахнулся Руслан. – На мой век казаков хватит. Я другого понять не могу. Ведь знали, что война будет. Все знали. Так почему раньше не готовились? Что мешало?
– Не тому ты эти вопросы задаешь, – грустно хмыкнул граф.
– Да их, похоже, кому ни задавай, все одно ответа не будет, – зло проворчал Руслан. – Ладно. Пойду я.
– Домой? – на всякий случай уточнил Рязанов.