Шайкаци
Шрифт:
Для любых заданий в Порту всегда были добровольцы. Люди вошли во вкус войны с чертой. Одиннадцать человек должны были привести припасы и оружие выжившим у реактора, если таковые окажутся, и вернуться со сведениями оттуда.
Рю был самый опытный, но ключевые решения принимать довелось каждому командиру. Отряды сменяли свои позиции: передовой отдыхал в тылу; кочующий задерживался с основной группой, пока другой отходил в другой коридор, проверить альтернативный путь или уточнить интересную аномалию.
По сей день это была самая долгая экспедиция в истории Порта. Не все считали ее обязательной,
Отряд шел к своей цели по неизведанным землям. «Какие качества нужны человеку, чтобы завершить такой путь?» – спрашивал Рю много позже, и через окно к нему прислушивалось запустелое небо. «Терпение, внимательность, бдительность!» – рапортовали слушатели, восхищенные подвигами «Первых людей». «Верно, – улыбался Рю. Движение мышц словно дорисовали тонким карандашом. – Но неужели больше ничего не нужно?»
«Храбрость!» – подсказал кто-то. «Храбрость важна», – серьезно кивал Рю и рассказывал историю. Там, где кончается морозное дыхание холодильных установок рынка «Амалия» и начинаются технические этажи танцевального зала «Шляпы», их встретило странное существо. Оно сидело на трубе каких-то коммуникаций и напоминало вырезанного из гнилого дерева человека. Но лицо его было определенно нечеловеческим: большую его часть занимали огромные, круглые, желтые глаза. Существо моргало, и тогда вокруг его головы, тоже смаргивая, появлялись десятки глаз поменьше.
– Вот те, кто будет разгадывать мою загадку! – скрипуче воскликнуло оно, увидев людей. Те таращились на него через прицелы, заняв укрытия. Словно не замечая этого, оно спросило: – Кто идет, но никогда не дойдет?
Моргая множеством желтых глаз и иногда выкручивая набок голову, существо ждало ответа. Люди переглянулись. Самым верным было отступить, но значило ли, озвучив этот приказ, дать ответ? Один из бойцов выпалил: «Время! – неуверенно оглянулся на остальных. – Часы!»
– Не верно! – гневно заявило существо, спрыгнув с трубы. Тут оно замерло, запрокинув голову. – Впрочем, подходит. Но я предпочитаю иное. Человек. Потому что либо идет, либо мертв. – Вдруг голос его грозно поменялся; кривой, как коряга, палец указал на ответившего. – Вот ты – не дойдешь.
Человек вскочил на ноги, точно нанизанный на пику. Сдавленный стон вырывался из его груди. Оружие выпало из рук. Кто-то дернулся на помощь; кто-то начал стрелять. Но все было кончено: в следующее мгновение вся кожа его окрасилась алым. Из каждой поры вышла капля крови, брызнула тонкой струей. Глаза стали багровыми проталинами, одежда промокла, тело измялось и было, как тряпичное, брошено на пол.
Существо исчезло, не заметив оружия. Люди подбежали к товарищу, промокнули руки в крови, щупая пульс, но было поздно.
– Следующая загадка! – объявило существо, появляясь за спинами, прилипнув к потолку. По пустому месту шлепнуло несколько выстрелов.
Кашель раздался за спиной. Оно стояло в коридоре, наблюдая за людьми двумя глазами и моргая еще десятками. Убедившись, что оружие молчит, существо вновь собиралось
– Следующая…
– Постой! – поднял руку командир, опуская шокер. – Хочешь ответы на загадки? Я буду давать их хоть весь день. Я один. Пусть они идут. Видишь, мы пытаемся защитить друг друга, тут то и дело будет пальба. Тебе это, наверное, не по нраву? Пусть они идут. Если я ошибусь, можешь выжимать меня постепенно, я потерплю.
– Хм! – задумалось существо. Через секунду командир покрылся красной испариной. Он успел развернуться к оставшимся бойцам и попытался что-то сказать им, но изо рта с хрипом вылезла кровь, а глаза не выражали ничего, кроме багровой агонии. Он рухнул, и тело его, не желавшее отпускать кровь, судорожно изогнулось.
Ноги двоих выживших были прикованы к полу. Бросаться на выручку было поздно. Стрелять было бессмысленно. Убежать у них бы не получилось. Моргнув еще раз, существо исчезло в последний раз. Появилось ли оно где-то рядом, они не увидели, но раздался его разочарованный голос: «Вы скучные». Им потребовалась еще с полминуты, чтобы понять: монстр их действительно покинул. Они потащили тела товарищей к своим. Три штриха, треугольник.
Все в отряде были храбрецы. И потому, что они были храбрецы, погибали эти люди.
«Так что же поможет в такой дороге?» – Рю отпустил воспоминания, делавшие его сумрачно-задумчивым, и вновь зазвучал его ласковый голос. «Взаимовыручка!» – готов был ответ у другого. «Без взаимовыручки не будет хорошо отряда», – кивал Рю и рассказывал историю. Это случилось в широком коридоре, по которому грузовики доставляли продукцию заводов ОПЗВН (Объединение производителей заготовок военного назначения) на транспорты в терминалах сектора «Апулия».
Давно не было под их ногами такой широкой, мирной равнины, пространство которой не нарушала ни одна соринка. Они не верили Шайкаци: шли широкой цепью, останавливались, присматривались, пускали вперед крыс. Но равнина нежила их абсолютным покоем.
Впереди показался первый брошенный грузовик. Люди обрадовались ему, как острову в затаенном океане. Они помнили об осторожности и не поспешили. Но это уже не могло им помочь: они давно вошли в черту.
По полу прошла рябь, которую не ощутили ноги. Но каждый заметил ее и понял, как по первому сотрясению земли, что грядет катастрофа. Вдруг поверхность начала таять. Серый пол треснул, как побитая солнцем глина, и тьма проступила в щелях. Шелуха металла потекла в эти разломы. Бездна поглотила половину равнины, но оставшаяся суша атоллом держалась на черной воде.
Все это произошло слишком быстро, чтобы люди могли что-то предпринять. Мгновение они были уверены: сейчас им предстоит провалиться в тартарары. Но всем повезло: у каждого под ногами остались клочки поверхности, аккуратными обрезанные на смоляном водоеме.
– Аккуратно, – сказал командир, увидев, что у них остается путь по суше.
И тогда утопленные ломти пола, точно пенопластовые листы, всплыли опять. Неуловимо они соединились со старшим архипелагом, но сразу от того откололись новые куски и исчезли в бездне. Все это происходило единовременно по всей поверхности и казалось механической работой, а не изменчивостью неведомого океана.