Шайтан Иван

Тен Эдуард

— хотите совет прапорщик, все знают, кто вы, из какой семьи. Думаю, вам не стоит этого делать. Отдельная сотня Иванова действительно особое формирование. Они пластуны и совершают переходы на многие версты пешком и действуют по другому, не как армейские части. На сколько я знаю, сотник не берет к себе без испытания ни кого и ему дано такое право. Результаты его службы наглядный пример правильности образования подобного формирования. Он зачистил весь участок в округе 10 верст от своей базы и пресек все попытки проникновения на нашу территорию горцев, они стороной обходят его. Что не скажешь о других. Нападения

на выселки, хутора и даже станицы участились. Воровство скота, пленение наших людей и другой разбой. Как говоря о нем, о скольких убиенных он в докладных сообщает, жуть берет, а о том сколько не докладывает только бог ведает. Да и к тому же вы единственный сын в семье.—

— А это какое имеет значение? — удивился князь.

— Имеет и большое. Казаков, которые единственные в семье помечают серьгой в левом ухе и стараются не брать в рисковые дела, что бы род не пресекся. —

— Но хорунжий не казак и единственный сын? —

— Казаки говорят, наш хорунжий, то отдельная статья, особая, очень они уважают хорунжего, вернее сотника Иванова. У него всё не так как у других. По осени будет новый набор с испытанием, сотню будут формировать. Поеду с инспекцией, хочу сам посмотрел, что там наворотил сотник.—

— Значит считаете, что я, отпрыск знатной фамилии, изнеженный и ни к чему не годный паркетный шаркун. — возмутился Андрей

— Господь с вами, Андрей Владимирович, нет конечно, но посудите сами и природные казаки не все могут служить у него, а вы простите, «городская фифа», как они выражаются, только без обид. Спасибо за ужин Андрей Владимирович —он хотел достать деньги

— Прекратите, Александр Константинович, я пригласил вас на ужин, даже не думайте, я оплачу.—

— Благодарю — Шувалов встал, поклонился и ушел. Андрей остался за столом и рассеяно мял салфетку, было о чем подумать.

— Как не верти, а капитан прав, просто не получиться. А., попытка не пытка, попробую.—

Утром следующего дня Андрей вошел в кабинет генерала и вручил рапорт.

— Что это значит, Андрей Владимирович, — он взял рапорт и стал его читать. Потом с удивлением посмотрел на Андрея.

— Вы в своем уме прапорщик? Вы вообще понимаете, о чем просите? Это вам не в театре на премьере блистать в гвардейском мундире. Черт возьми, мальчишка, там убивают, там грязь, кровь и всякое дерьмо. Что я скажу твоему отцу если тебя убьют. Нет, мой ответ.—и он порвал бумагу.

— Вы свободны прапорщик —

— Станислав Леонтьевич, выслушайте меня пожалуйста. Я знаю, что вы не высокого мнения обо мне и это вполне заслужено. Предыдущая служба в полку показала меня не с лучшей стороны. Мне очень стыдно перед батюшкой за мою бесполезную и беспутную жизнь. Я хочу доказать себе самому, что я настоящий офицер и достойный представитель своей фамилии. Очень вас прошу разрешить мне поступить на службу к сотнику Иванову.—

Генерал нахмурился и недовольно смотрел на Андрея.

— Я понимаю вас и в чем-то даже поддерживаю, но почему в сотню, можно в линейный батальон или еще в какую армейскую часть. Сотня это казачье формирование и несение службы там совершенно другое. —

Видя сомнения генерала Андрей усилил напор.

— Станислав Леонтьевич, батюшка часто вспоминает военную молодость и всегда вспоминает вас. Порой сожалеет, что оставил военную службу, хотя

мог бы и продолжить служить. После смерти брата, батюшка старался не ограничивать меня ни в чем, лелея мечту, что я стану достойным представителем рода Долгоруких, поэтому прошу вас помочь мне. Наказной атаман не откажет вам или же пошлет меня по дальше, если я пойду к нему с подобным прошением. —

— Ну, хорошо, я поговорю с атаманом, но Андрей если с тобой что-то случиться, отец не простит меня ни когда.—

— Я отпишу ему и объясню.—

Все сложилось на удивление удачно, Андрей не знал, что сказал генерал атаману, но он получил предписание командиру сотни рассмотреть вопрос о назначении прапорщика Долгорукого на должность хорунжего. Атаман хитро оставил сотнику возможность не принимать его, то есть на усмотрение самого командира сотни. Капитан Шувалов, который собирался выезжать в карете с чиновником из военного ведомства увидев Андрея улыбнулся и сказал.

— Все таки решили рискнуть Андрей Владимирович, ну что ж, бог в помощь, трогай. —

Андрей купил коня, хорошего аргамака, дорого, но он мог себе позволить. Снарядился по походному, как понимал это дело. Пистолет, штуцер, немецкой выделки, запас пороха, отлитых пуль, запас дорожный в переметных суках. Ехали с сотней донских казаков, которые должны сменить своих товарищей в Семеновке. Двигались не спеша, останавливались на постах, станицах, укреплениях. Капитан с чиновником что-то смотрели, разговаривали с офицерами, в общем обычная инспекция. Андрей с интересом рассматривал и удивлялся пестроте населения. Встречались горцы, свободно передвигающиеся по дороге, повозки, запряженные быками, медленно тянулись по дороге.

— это осетины, а вон те греки или армяне, право слово, я пока не силен распознать кто есть кто, так что простите. — заметил Шувалов.

Андрей сам ни чего не знал о народах населяющих данную местность, да и особо не вникал в такие мелочи. Теперь же столкнувшись с реальностью, был просто раздавлен той информацией, которая обрушилась на него. Быт казаков, крестьян, поселенцев был прост, иногда ужасная бедность бросалась в глаза. Как живут горцы, пока не довелось увидеть. Наконец добрались до Семеновки. Станица большая, с полковым штабом и двумя сотнями полка. Донцы остановились раньше в полевом лагере в версте от станицы, что бы сменить своих товарищей. Только сотники поехали с ними, представиться полковому командиру и доложить о смене. Подъехали к полковой избе, на крыльце встречали полковник и есаул в черных черкесках и синих бешметах, полковые цвета с погонами серебряного поля и синими лампасами на штанах. Карета остановилась и всадники сопровождения спрыгнули, привязывая коней к коновязи. Шувалов выйдя из кареты с чиновником, отряхнул мундир, отдал честь.

— Здравия желаю господа, разрешите представиться, адъютант начальника штаба Кавказкой линии, капитан Шувалов, со мной коллежский секретарь по военному ведомству, Тулин, проводим инспекцию части линии.—

Андрей не стал дожидаться представления капитаном, шагнул вперед.

— Прапорщик Долгорукий, направлен в пластунскую сотню, для прохождения дальнейшей службы и протянул пакет с предписанием. Соловьев принял бумаги и обратился к сотникам, которые стояли в стороне.

— О, Семен, ни как надумал к нам? —