Шайтан Иван

Тен Эдуард

— Так точно господин полковник, даже перевод сделал, отслужу смену, а там другого пришлют, еще трое со мной переводятся.—

— Хорошая новость, а то Анфиса заждалась жениха, думали, обманул девку, — рассмеялся есаул.

— Как можно, господин есаул, я свое слово держу вона и подарок привез к свадьбе. Только батюшка с матушкой не смогут приехать, уж больно далеко, старые они, но благославление свое дали.—

— Значит на свадьбе погуляем — одобрил есаул.

— Что же господа прошу в приказную –завершил знакомство полковник.

— Там и поговорим.—

Когда оговорили всё и полковник с капитаном

поехали осматривать укрепления Семеновки, Соловьев спросил

— Скажите, Александр Константинович, прапорщик из тех самых Долгоруких? —

— Да, Александр Николаевич, из тех самых — и Шувалов рассказал историю попадания Андрея на Кавказ.

— Просто не могу понять, о чем думал атаман и в штабе, направляя прапорщика в сотню Иванова. Он понимает, куда едет служить? —

— Мало того, это он сам настойчиво просил определить его в сотню, не знаю, как он уговорил атамана, но, как видите, добился своего.—

Уставшего военного чиновника после обеда определили на постой и в штабе остались есаул с Андреем.

— Скажете, есаул, это правда, что говорят об Иванове? —

— Смотря, что говорят прапорщик — усмехнулся есаул.

— Рассказывают, что полусотня имеет особую амуницию, оружие и режет бандитов и горцев десятками, а сотник наделен особыми правами и ни кто ему не указ. —

Есаул усмехнулся

— На счет амуниции и оружия, то правда, как уж сотник умудрился это сотворить не знаю. Бандитов, горцев режет, то правда тоже, а по другому, ни как, прапорщик. Дашь слабину самого прирежут и обдерут до нитки, а мы казаки на то и поставлены тут, что бы охранять границы. Вот он и охраняет. Ни кто ему не указ, то вранье, подчиняется полковнику правда в сотне у него порядки свои и службу у него несут не совсем так как принято у казаков. Пластунская сотня подразделение постоянной боевой готовности, это сотник так говорит, звучит сурьезно. Вишь ли прапорщик у нас, казаков, служба иначе поставлена чем у армейских, мы иррегулярные формирования. Без обид, прапорщик, тебе то на кой-понадобилось к Иванову? —

— ну, смог же обычный офицер стать сотником, почему я не смогу служить в сотне? —

— Обычный говоришь, когда он по первости прибыл к нам и заявил, что не может верхом ездить, мы не знали плакать или смеяться. А он и говорит мол под уговор, если я побью его, он сам подаст прошение на перевод к армейцам, ну если он, то мы формируем пешую полусотню и что ты думаешь, побил меня, сукин сын. А я тебе скажу, на кулачках, не последний с молоду был.—

— То есть как побил? — удивился Андрей.

— Да сам не пойму. Я ему в ухо, а очухался на полу. Руку мне так завернул, думал сломает. Ни чего не попишешь, уговор дороже денег. Вот он и сформировал полусотню и вишь, что получилось. На всю линию прославился. Мы ж, к нему, всю безлошадную молодежь собрали, а он из них каких орлов сделал. Теперича лишний раз ни кто их не задевает, себе дороже. Да и среди горцев слухи пошли. Ходжа- Али у него в кунаках, а это я тебе скажу очень уважаемый человек среди черкесов, соседей наших. Вот такие дела прапорщик и по правде сказать, не возьмет тебя сотник к себе, не смогешь ты служить там. Есть у него такое право набирать к себе, по своему усмотрению. —

Глядя на расстроенного прапорщика есаул хлопну его по плечу.

— Да ты не кисни, прапорщик, авось все сладится.

По первому набору казачок один самый последний пришел, дружка своего на себе тащил, не бросил, значится. Так вот хорунжий его первым зачислил и сказал, товарища не бросил, это дорого стоит. Может и ты глянешься, он порой такое отчебучет по началу и не поймешь сразу. Это уж после понимаешь, что прав он по концове. Завтра и поедем к нему в Пластуновку, а после завтре и будет испытание для новиков. Зрелище еще то, весело будет. —

Глава 11

Вот и наступает день нового набора для формирования сотни. После завтра назначен день проведения испытания. Уже известный марш –бросок для новиков желающих служить в пластунской сотне. По предварительным данным претендентов будет не меньше семидесяти человек, на пятьдесят мест. Появились новые препятствия, пятнадцати метровая полоса преодолевать которую нужно ползком, по пластунски и десяти метровое бревно через ров наполненный водой, ну как водой, практически грязной жижей. Думаю это самое трудное в конце маршрута. Сегодня прискакал вестовой из Семеновки с радостным известием, что завтра нас посетит полковое начальство с проверяющими из штаба линии. Что ж покажем себя, дело не новое, знаем что и как. Тыловая служба смогла пошить парадку на всех, не забыв себя, только в нашей форме я внес изменения, вместо тонкого ремня с серебряными накладками, ремень из черненной кожи более широкий с бляхой с буквами ОП, как в советской армии. Пистолетом в кобуре, сзади, патронташем на 10 патронов и кинжал. В принципе всем понравилось, а когда я показал дополнительное применение ремня с тяжелой бляхой, вопросы отпали.

В заключении сказал

— пластун должен быть всегда готовым зарезать или пристрелить врага, даже при параде.—

Все смотрелись грозно и красиво, после того как подогнали форму и построились на плацу. Учились строевым приемам и приветствию начальства. В строю стояли все, кто числился по штату. Наши пластунки с черным ворсом и синим верхом смотрелись более аккуратно чем папахи в полку.

Утро следующего дня началось с совещания командного состава, все получили мои ценные указания.

— Егор Лукич, как на счет угощения начальства, да еще с проверяющими.—

— За то не сомлевайся командир, встретим как положено, накормим и спать уложим, все как полагается, —

— У тебя Трофим не будет толкотни и бардака? Народу чувствую навалит много, —

— Нет, все распределены, кто за что отвечает знают, так что порядок будет. —

— Хорошо, все свободны, Трофим, готовь людей к построению, что б глянули и померли от зависти —

Все заулыбались и стали расходиться. Ближе к часам четырем, после полудня дежурный с вышки доложил

— Едут —

Вышел, объявил общее построение. Полусотня построилась в линию, десяток в две шеренги, все кроме дежурного десятка. Служба тыла в конце. При параде, подтянутые и лихие, приятно глазу. В ворота въехала карета и кавалькада всадников, двенадцать человек. Увидев строй, полковник и есаул спрыгнули с коней, отряхнулись и пошли на встречу ко мне. Я скомандовал.

— сотня смирно, равнение на середину — подхожу к полковнику и есаулу, ладонь к пластунке.

— господин полковник, отдельная пластунская сотня построена, командир сотни, сотник Иванов. —