Шайтан Иван
Шрифт:
— Как зовут то тебя красавица? —
— Дуня — тихо ответила она
— Вот что красавица, куклу мне верни, я её раскрашу, что б по настоящему красивая была и отдам тебе.—
— Побожитесь —
— Вот тебе крест — и я широко перекрестился. А что тут удивительного, куклы конечно были, но стоили они очень дорого, простым не по карману. Резали из деревяшки страшил и заворачивали в тряпки, а тут такая красота. Я когда раскрасил их, прям сам засмотрелся, племянница почти не расставалась со своей куклой. Михаил долго рассматривал куклу и сказал
— Чем не дело, наладь и обогатишься за год —
— Знаю, но не хочу —
В институте учитель рисования аккуратно собирал мои рисунки в папку
— У тебя талант Петр и не спорь со мной. Я поговорил кое с кем в художественной академии, там меня знают, в скором времени пригласят. Ты должен обязательно показаться мастерам —
Время летело стремительно,
Глава 5
Вопрос с деньгами решился просто и без больших вложений. Случай с куклами имел дальнейшее развитие, на толстые намеки гончара и прямой наезд зятя об открытии совместного предприятия по выпуску кукол я тактично ушел в сторону и отказал в мягкой форме. Без сомнения вариант с куклами был выигрышный в любом случае, но я не хотел ввязывать в это. Дело то не хитрое, технология простая, бери образец, набирай работников и штампуй продукцию. Никто почему-то не хотел начинать без меня, а я мотивировал свой отказ отрицательным отношением к штамповке, говоря при этом.
— Каждая моя кукла это произведение искусства —
Так оно и было. Я наладил выпуск двух видов кукол, первый более простой и недорогой, относительно не дорогой, 1 рубль, это были куклы в виде пупсов. Если кто знает, были такие в моем детстве, не дорого и девочкам в радость. Общая высота 20 см, такой пухлый годовалый пупс, щекастый и улыбчивый. При общих размерах они все были разными, цвет глаз, волос, поза, все строго индивидуально, второй вид это куклы, статуэтки, девочка лет пяти. Это уже дорогая кукла пять рублей. Если простых кукол в неделю я мог изготовить две штуки, то более дорогих получалось одна в две недели. У гончара за плату я приобретал качественную голубую глину. Добавляя свои секретные добавки, вернее дедовские секреты, и обжигал свои изделия, расписывал у себя дома. Покрывал особо прочным лаком, моя разработка. Выставлялись на продажу в нашей лавке, мама оборудовала специальные полки, сделала витрину на улицу. Стоять куклам там не получалось, их раскупали в миг, образовалась приличная очередь. Можно конечно поставить на поток, но это штамповка, а мои куклы, это эксклюзив. Появились даже ценители, коллекционеры моих кукол. Пытались делать индивидуальные заказы, но я всегда отказывал и сохранял инкогнито. Работал так, как считал нужным и получал огромное удовольствие. Цены на куклы статуэтки дошли до десяти рублей и это был не предел, судя по спросу. Даже пупсы стали стоить пять рублей и то их пытались скупать ушлые деляги, потом перепродавая в двое дороже. Дорогие куклы не доходили до прилавка. Каждую новую куклу с нетерпением дожидался очередной покупатель. Так то я уже набил руку, но очень много времени занимала детальная проработка лица, костюма и фишка моих кукол, это лица. На них читались эмоции, любопытство, восторг, радость, огорчение, все эмоции доступные детскому лицу. И каждая кукла была в единственном экземпляре. Учеба в институте не вызывала проблем, наоборот приходилось сдерживать себя и следить за языком, не лучший, но один из лучших. Самообразование в библиотеке. Занятия у Педро пришлось сократить на полчаса, что вызвало недовольство у него. Передвигался я только на извозчике, а что делать, приходилось, для экономии времени. Уставал конечно, но мне нравилась такая жизнь. Мама улучшила наши жилищные условия, обновили мебель, сделали ремонт, стало красиво и уютно. На полке комода стояла мамина любимая кукла, с забавной и хитрющей мордочкой. Варвара подолгу зависала около ней и потом изрекала
—
Проблема возникла и серьезная, уже два года у моего молодого тела не было женщины и оно буквально взбунтовалось грозя большими неприятностями. Пришлось решать проблему в экстренном порядке. Светится в публичном доме не хотелось, пошел в обход. В двух солидных гостиницах у портье попросил совета и адреса приличных, не очень дорогих куртизанок. Проехался по адресами, как-то не срослось. На третьем адресе меня встретила пышная блондинка лет тридцати и выслушав мои пожелания, скептически окинув мой внешний вид хорошо одетого мастерового, равнодушно произнесла
— Пять рублей одно посещение, не более часа, вас устроит моя цена или дороговато? — и скривила пухлые губы. Почему-то это меня сильно задело.
— Дело не в цене, мадам—
— Мадмуазель — поправила меня куртизанка
— Без разницы, дело в вас мадам, слишком слащавы и возрастная категория не та —
— ХАМ—
— Не буду с вами спорить, прощайте, — и вышел из квартиры
уже отходя от доходного дома услышал позади себя
— Молодой человек, ну постой те же —
С удивлением обернулся и увидел спешащую ко мне девушку
— Вы ко мне? —
— Да к вам, — ответила часто дышащая девушка. Не высокая, хорошо сложенная, с очень симпатичным лицом. В строгом темном платье и маленькой шляпке, похожая на учительницу. Очень даже ничего, хотя по нынешнем временам сказали бы худосочная, но на мой вкус самое то.
— Я слышала ваш разговор, у Натали, мне, кажется, я могу помочь вам. — она вопросительно посмотрела на меня. Еще раз оглядев девушку ответил прямо и просто.
— Мои условия, телесная чистота и анонимность — девушка молча кивнула
— Мои условия те же и стоимость два рубля посещение, не больше вечера, скажем три часа и каждая встреча оговаривается заранее —
— Меня устраивает, мы можем начать сейчас? — немного подумав девушка согласилась.
Мы пришли к ней на квартиру. Небольшая комната, кровать стол и шкаф, рядом, за дверью, что удивительно, туалет и умывальник. У нас нужник во дворе.
— Меня зовут Петр—
— Елена —
Она задернула штору и стала раздеваться, ожидания мои оправдались полностью. Второй размер груди был моим любимым. Не смотря на всю мою нетерпеливость, я не набросился, как озверевший и оголодавший мужик. Тело делало все само, голова отключилась и только наслаждалась происходящим. Успокоился я не скоро, но Елена не останавливала меня и когда первая скованность прошла очень активно отзывалась на мои ласки и сама получала удовольствие от нашей близости. Наконец с трудом оторвался от девушки и пошел умываться, вернулся и стал одеваться. Лена продолжала лежать и молча наблюдала за мной
— Когда тебя ждать? —
— В пятницу, в восемь, тебя устроит? —
— Да —
Я положил пять рублей ассигнациями на стол подошел к кровати, взял её за руку и поцеловал кончики пальцев.
— Ты прелесть, мне было очень хорошо с тобой— и ушел
Вышел на улицу, темно.
— Это сколько я кувыркался, четыре часа, ну ничего дело то нужное—
Михаил Захарович Краснов, ехал на своей пролетка к теще. Мимо мелькали дома, множество прохожих и остальные атрибуты города, но он ничего не замечал, погруженный в свои думы. Прошло уже почти два года с той встречи со своим свояком, который чуть не погиб от рук уличных грабителей, а он не мог успокоиться. Ну не может так измениться человек. Был Петя, божий одуванчик, худощавый подросток с грустными глазами, тихий и молчаливый, а тут приезжает ладный, коротко подстриженный юноша с прямым спокойным взглядом. А как он при поднес подарок, как сказал сопроводительную речь, нет это был другой человек. Манера держаться, очень достойно и в то же время почтительно, без признаков раболепства и подхалимажа. Это уже потом, когда родственники уехали, он смог спокойно обдумать все произошедшее и чем больше он думал, тем больше сомневался. Не смогла развеять его сомнения жена Анна, которую он очень любил и доверял ей. Когда они лежали в постели перед сном, она почувствовав беспокойство мужа напрямую спросила его,
— О Петруше думаешь? —
— О нем, ну не может так измениться человек, не может — эмоционально вскрикнул Михаил
— Не знаю что и сказать, Мишенька. Я ведь его с пеленок вынянчила, грудью только не кормила, мала была, а так он все время со мной был и спал со мной и обихаживала я его. Ближе маменьки была для него. Маменька рассказывала, что когда я замуж за тебя вышла и уехала из дому, так он три дня плакал ночами. Знаешь, как родное дитя он для меня. Я ведь тоже стала замечать, как он сильно переменился, когда навещала его. Обниму, прижмусь к нему, а сердечко говорит он это, Петенька. Только в душе у него все переменилось, будто другая душа на свет появилась в нем. Непонятно рассказываю Мишенька —