Шайтан-звезда (Часть 1)
Шрифт:
– А брал ли ты китайский зидж?
– осведомился Хайсагур.
– Ты ведь не брал его, о Сабит, потому что считаешь его устаревшим. А я всегда говорил, что в нем много полезного, особенно когда речь идет о событиях, бывающих так же часто, как совпадение летнего солнцестояния с новолунием!
– Клянусь солнцем, обладателем сияний, клянусь мраком ночи и светом дня, и бегущими звездами, я не стану смотреть в него!
– отвечал названный Сабитом.
– Ты бы еще призвал меня поставить здесь греческий шар, на котором все земли и моря
– Если бы тебе, о Сабит, довелось впервые делать такой шар, ты бы тоже перепутал все семь климатов, - заметил Хайсагур.
– Пусть в этом зидже даны сведения всего о восьми сотнях звезд, но в нем удивительно точные цифры, которые потом были не раз проверены с помощью звездных часов. А китайцы изготовили их хоть и немного, но куда более затейливо, чем это твое сооружение, пригодное лишь затем, чтобы вовремя будить спящих.
– Если бы ты знал, каких трудов стоило затащить мои часы в эту башню... начал было звездозаконник, но тут Хайсагур расхохотался, ударяя себя руками по бедрам.
– А на чьей же спине совершили они это восхождение, если не на моей? громогласно вопросил он.
– Ты не сдвинул бы их с места и на палец! И я потерял счет ведрам с водой, которые втащил для тебя по этой проклятой лестнице!
– Это были всего четыре ведра, - проворчал звездопоклонник, не уточняя, однако, веса самих часов.
Все еще посмеиваясь, Хайсагур склонился над столиком и взял в руки исчерканный лист.
– Клянусь своей утробой, это гороскоп!
– воскликнул он.
– Ты же перестал развлекаться гороскопами, о Сабит ибн Хатем!
– С чего ты взял, что я развлекаюсь гороскопами, о сын греха? буркнул звездозаконник.
– Я сегодня разбирал старые записи, наверно, он вывалился оттуда...
Но сообразительный Хайсагур сунул нос и в раскрытые звездные таблицы.
– О Сабит, ты составил этот гороскоп не далее, как сегодня... Погоди, погоди, не рви его у меня из рук! .. И ты составил его для женщины! О Сабит, ты прячешь в этой башне женщину! Хороша ли она собой?! . Строен ли ее стан? Тяжелы ли ее бедра?
Звездозаконник замер, пытаясь припомнить обстоятельства составления гороскопа.
– Да, ты прав, сюда приходила женщина...
– проборотал он.
– Она хотела, чтобы я спас ее от гулей...
– И это никак невозможно было сделать без составления гороскопа?
– с веселым изумлением осведомился Хайсагур.
– Я не могу нарушать веления звезд, о несчастный, - объяснил Сабит ибн Хатем.
– Если звезды велели ей стать женой горного гуля и матерью горных гулей, то я тут ни при чем и вмешиваться не должен.
– О Сабит, ты отдал ее гулям?
– спросил Хайсагур.
– Да нет же, о сын греха... я не знаю, куда она подевалась...
– Когда-нибудь все мы умрем, ты - раньше, а я - позже, - задумчиво сообщил Хайсагур.
– И кто-нибудь, раз уж ты не веришь в Аллаха, предьявит тебе список твоих грехов. И придет эта женщина, погибшая из-за твоей бестолковости,
– Это забота гулей, о Хайсагур, - сказал звездозаконник, забирая у него из рук гороскоп.
– Они хотят продолжить свой род, и я, по правде сказать, не вижу в этом дурного. Они хранят столько знаний, доставшихся им неизвестно откуда, что я был бы огорчен, если бы эти знания погибли вместе с племенем гулей. Да ведь и ты - наполовину гуль. Довольно посмотреть на твою голову...
– Потому-то я и не знаю своей матери, - отвечал Хайсагур.
Тут Сабит ибн Хатем уставился в гороскоп так, будто линии на бумаге зашевелились, сложились в мерзкую рожу и эта рожа показала ему, звездозаконнику, длинный язык.
– О Хайсагур!
– вскричал Сабит.
– Где эта женщина? Она только что была здесь! Куда ты девал ее? Мы должны немедленно отыскать ее!
– Чтобы отдать гулям?
– насторожился Хайсагур.
– Зачем она гулям? Ей предназначено совсем иное! Гулям не будет от нее прока. О Хайсагур, если ты спрятал ее от меня, то выведи ее, ей не будет вреда!
– Надо бы показать тебя хорошему врачу, о Сабит, - озадаченно сказал тот.
– У тебя что-то сделалось с памятью. Когда спущусь вниз и попаду в Багдад или хотя бы в Антакию, непременно узнаю у греческих врачей, как называется болезнь, свойство которой - лишать старцев памяти.
– И ей ни в коем случае нельзя выходить замуж!
– ни с того ни с сего выкрикнул звездозаконник.
– Неужели ты вычитал это в ее гороскопе?
– удивился Хайсагур и, отнеся лист на расстояние вытянутой руки, стал изучать его уже не впопыхах, а очень внимательно, поглядывая при этом на Сабита ибн Хатема.
Тот же, бормоча, приступил к поискам, и они свидетельствовали о том, что престарелый звездозаконник давно не встречался с женщинами и начисто позабыл все их достоинства и повадки. Так, он заглянул за водяные часы, где не поместилась бы и кошка, поднял глаза к неразличимому в полумраке потолку комнаты, как будто имел дело с обезьяной, и обследовал, ворча, много таких мест, где спрятаться могла бы разве что мышь.
– А ведь у этой женщины - поразительная судьба!
– воскликнул вдруг Хайсагур.
– Знаешь ли ты, что она - дочь...
– Молчи, о несчастный!
– взвыл Сабит ибн Хатем.
– Чтоб тебя не носила земля и не осеняло небо! Она где-то поблизости, эта дочь греха, и ей вовсе ни к чему...
– Не вопи, о ишак и сын ишака, и послушай - если я, наподобие тебя, не лишился памяти, то и трех месяцев не прошло, как я видел человека, который может оказаться ее отцом, в Эдессе!
– Что еще за Эдесса? Где ты нахватался подобных слов?
– осведомился сердитый звездозаконник.