Шеф Пьер
Шрифт:
Теперь часы не кажутся такими громкими, а шок из-за случившегося начинает отступать.
Остаюсь в кабинете еще на несколько минут, пытаясь придумать лучший план действий для того, чтобы поговорить с Пьером о произошедшем.
Как только начинаю чувствовать, что пришла немного в себя, я покидаю кабинет и иду на кухню. Пьер по-прежнему на своем рабочем месте, продолжает делать то, что делал, прежде чем затащить меня в кабинет Ангуса.
Выражение его лица — смесь гнева и разочарования, пока он продолжает помешивать
Он смотрит на меня, и на мгновение я вижу, как что-то еще мелькает в его напряженном взгляде. Не могу точно определить, что это. Возможно, стыд или смущение, но оно есть. Он умоляет меня ничего не говорить. Это написано на его лице.
Я не могу сдержаться, поэтому прислоняюсь к кухонной стенке и просто наблюдаю. То, как его плечи напрягаются, когда он видит меня, или как его квадратный подбородок сжимается, и мое самое любимое — скрежетание зубами. Или даже то, как его грудь часто вздымается и опускается, пока он пытается не позволить тому, что случилось в кабинете, влиять на него.
— Пьер, — произношу я и делаю шаг к нему.
Он все еще удерживает мой взгляд, затем качает головой и смотри вниз.
— Пьер, — повторяю и делаю еще один шаг к нему. — Мы должны поговорить об этом.
— Тебе нужно покинуть мою кухню и идти обслуживать посетителей.
— Ты не можешь избегать меня.
— Oui, могу. Пожалуйста, покинь мою кухню.
— То, что случилось, никуда не денется, и я не уйду.
Он по-прежнему что-то мешает в кастрюле, отстраняясь и не признавая меня.
— Пьер...
— Заказ готов! — кричит он, поворачиваясь спиной ко мне и направляясь к столу для раздачи. Он бросает на меня взгляд через плечо, который говорит мне, что этот разговор окончен.
И на данный момент это так.
Покидая кухню, я иду к столу для раздачи, смотрю на номер стола и блюда. Великолепно. Десятый стол с отвратительными пьяными бизнесменами. Все, что мне нужно, это вернуться к этому столу.
— Не ты. Оставь этот стол Ангусу или Эндрю. Ты не вернешься к ним, — говорит Пьер. Но это больше похоже на приказ, которому я должна подчиниться.
— Ты не можешь разговаривать со мной, но можешь отдавать приказы, которым я должна следовать?
Он смотрит на меня: глаза потемнели от гнева, а лицо стало жестким и бесстрастным:
— Oui.
Смешок вырывается из меня, не намеренно, но все же.
— Ну ладно. Я иду к десятому столу, — я беру тарелки и направляюсь в сторону стола.
— Вернись.
Закатив глаза, я продолжаю идти — в каждой руке у меня по тарелке — и направляюсь к пьяным задницам за десятым столом. Надеюсь, они будут держать свои руки при себе, поедят и уйдут.
Подхожу к столу, избегая мистера Рукоблуда. Остальные парни поддразнивают его из-за того, что я его отшила. Он сидит в своем кресле, вливает в себя, вероятно,
— Она милая, — я слышу, как один из парней говорит это, когда я поворачиваюсь и ухожу.
Это ресторан, Холли, будь спокойна.
Когда возвращаюсь к столу, я ставлю тарелку с блюдом перед мистером Рукоблудом и вижу, как его взгляд задерживается на моей груди. Он высовывает язык и облизывает губы, а затем его взгляд путешествует по моему телу. Он смотрит на меня, как на породистое животное, словно оценивая, как я буду вести себя с ним ночью.
Меня не беспокоит, нужен ли им молотый перец. Они могут засунуть его себе в задницу.
— Эй, милая, — говорит мистер Рукоблуд, когда я собираюсь уходить.
Я останавливаюсь и медленно поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Нацепив профессиональную улыбку на лицо, я смотрю на него, хотя про себя думаю, что он может пойти и трахнуть самого себя.
— Да? — я не спрашиваю, что ему нужно, потому что уверена, что он будет пошлить и скажет что-нибудь неуместное.
— Принеси мне еще виски.
— Извините, сэр, но мы не можем предоставить вам больше никакого алкоголя. Согласно закону алкогольной службы Нового Южного Уэльса я не могу предоставлять любые дополнительные напитки клиентам, которые, как я считаю, опьянят их. И я совершенно уверена, что количество употребленного вами в этот вечер алкоголя, позволяет мне отказать вам на этом основании.
Его друзья ухмыляются, а некоторые даже ржут в голос.
— Стерва, — говорит он, когда я поворачиваюсь, чтобы уйти.
Я иду за барную стойку, и Ангус подходит ко мне.
— Эй, я слышал, что десятый столик достает тебя.
— Ничего, я справлюсь. Это Пьер тебе сказал?
— Да, он подошел ко мне и сказал забрать этот стол у тебя. К слову, он был зол — и это еще мягко сказано. Что происходит между вами двумя? То он каждый день требует уволить тебя, а сегодня хочет, чтобы я защищал тебя от ребят за десятым столом.
Хм-м, действительно?
Я готовлю напитки для заказов, но молчу. Хотя мне особо нечего сказать. Не могу же я рассказать Ангусу о том поцелуе, ведь даже я не знаю, что это было.
Когда с напитками покончено, я помогаю разносить еду, готовлю счета и убираю столы.
Близится десять вечера, в ресторане тихо, осталось только несколько человек. Шумные пьяные парни ушли полчаса назад, и мистер Рукоблуд не смотрел на меня оставшуюся часть их ужина.
Он даже оставил мне чаевые. Он дал Эндрю сто долларов и сказал передать мне со словами:
— Она заслужила это.
Я оставила их в общей банке в комнате отдыха, когда никто не видел. Мне не нужны деньги, поэтому пусть достанутся другим: кто моложе и, скорее всего, не так материально обеспечен, как я.