Шеф-повар Александр Красовский
Шрифт:
— Женат, на самом деле, — сообщил я в ответ.
— Жаль, — огорчилась Людмила Павловна, — я то думала тебя со своей дочкой познакомить. У меня девочка умная выросла и красивая. В университете учится, на втором курсе, только непрактичная очень. Ей как раз бы такой мужик деловой подошел, который своего не упустит.
— С чего это вы, Людмила Павловна, решили, что я именно такой деловой?
— Птицу по полету видно, — сообщила Крутова и тяжко вздохнула. Видно, очень ей хотелось подыскать делового мужика для своей непрактичной дочурки.
— Людка, не найдешь
— Ты, профура, мою Женьку с собой не равняй! — разозлилась Павловна, — Она у меня в строгости воспитана, и себя блюдет, не то, что некоторые.
Тут я понял, что мое дальнейшее присутствие является абсолютно лишним, а посему, быстро слинял по-английски.
С одной стороны хорошо, что мне не надо ходить в школу, как большинству одноклассниц, а с другой они после двенадцати часов слиняли с практики на учебу, а мне приходится до шести часов пахать в столовой. Единственный плюс, что успеваю к вечеру здесь перекусить, ина тренировку иду без недовольного бурчания в животе.
Да, я уже месяц хожу на тренировки в секцию вольной борьбы общества Динамо.
Когда я первый раз пришел туда, оказалось, что Виктор Иванович меня не забыл.
— Ага, пришел, наконец! — воскликнул он, увидев меня в зале. — Надеюсь, справку от врача принес?
Получив справку, он, не глядя, убрал ее в портфель, лежащий на скамейке и сказал:
— Ну, что, дуй в раздевалку, и поторопись, занятие скоро начнется.
Когда я вновь появился в зале, там уже во всю шла разминка, я молча присоединился к двум десяткам парней, нарезавшим круги вокруг зала. Минут двадцать мы ускорялись, передвигались вприсядку, с непривычки я даже слегка взмок. Моя домашняя зарядка, пожалуй, была не такая интенсивная.
Тем не менее, от ребят я не отстал. После комплекса разминочных упражнений, парни быстро разобрались по парам и принялись отрабатывать приемы борьбы. Сразу было видно, что ребята не новички.
Оставшись в одиночестве, я вопросительно глядел на тренера и гадал, с чего это он пригласил меня в группу, где уже занимаются сильные ребята.
Лисицын правильно понял мой взгляд и пояснил:
— Сашок, я борьбой занимаюсь с первого класса школы, поэтому, глянув на человека, сразу могу сказать, получится из него борец или нет. Но нужно заниматься со всеми, кто приходит в секцию. Конечно, со временем ребята понимают, что это не их спорт, но они забирают время, которое можно потратить на талантливых ребят, вот, что обидно.
А с тобой мы сейчас определимся. Я уже по разминке понял, что парень ты резкий, гибкий и, похоже, очень сильный, правда, непонятно за счет чего. Объема мышц вроде бы маловато.
Виктор Иванович замолчал и посмотрел на парней работающий в парах.
— Дима, Егоршин, подойди! — крикнул он рослому крепкому парню.
Тот оставил своего партнера и подошел к нам.
— Дима, знакомься, это Красовский Александр, возможно, будет заниматься с нами, — представил меня
Парень дружелюбно улыбнулся мне и спросил:
— Что-то я тебя раньше не видел, в каком подразделении служишь?
Лисицын засмеялся.
— Он не служит, он учится на повара в торгово-кулинарном училище.
Егоршин тоже засмеялся.
Так со смешками мы и вышли на ковер. Пожали друг другу руки.
— Схватка! — скомандовал Лисицын.
— Эх, сколько раз в той жизни я слышал эти слова в его исполнении. Но в этой они прозвучали в первый раз.
После того, как тренер озвучил место моей учебы, в глазах соперника появилось некое пренебрежение, он снисходительно поглядывал на меня.
До этого момента у меня в планах было показать себя неопытным новичком, нахватавшимся верхов. Но эта снисходительность изменила все.
Диму я валял по ковру, как котенка. Ему не удалось провести ни одного приема. И если в первые секунды он вел схватку спокойно, то после второго неудачного приема, распсиховался и уже нападал на меня всерьез.
Когда по команде Лисицына мы закончили схватку, я обнаружил, что вокруг ковра столпились все присутствующие.
Парни возбужденно переговаривались, а тренер задумчиво смотрел на меня.
Через секунду он пришел в себя и крикнул:
— Ну, что столпились? Продолжаем тренировку.
После его слов в зале моментально установился порядок, все занялись делом.
Отведя меня в сторону, Виктор Иванович тихо спросил:
— Это ведь айкидо?
— Понятия не имею, как эта борьба называется, — нехотя ответил я. — В армии сдружился с одним тувинцем, с ним полтора года и занимались.
Лисицын недоверчиво усмехнулся.
— Если бы не видел собственными глазами, не поверил. За полтора года невозможно так, до совершенства отточить технику. Хотя, видимо, возможно, раз ты тут стоишь.
Нашу тихую беседу бесцеремонно прервал Дима Егоршин. Его глаза горели восторгом первооткрывателя.
— Слушай, повар, будь другом, научи этим приемам. Ты ведь меня обул, как ребенка. А у меня, между прочим, первый разряд по вольной борьбе.
— На фига тебе это надо? — буркнул я. — По твоей работе нужно боевое самбо учить, а не эти выкрутасы, они только на спортивном ковре хороши, а не на улице. Против лома, как говорится, нет приема.
— Да, понятно, все это, — нетерпеливо махнул рукой Егоршин. — Зато, как смотрится! Все кто видел в полном охренении.
— Это да, — в задумчивости произнес Лисицын. — Действительно, в полном охренении.
После того, как Егоршин нас оставил, Лисицын сказал:
— Слушай, Санек, у меня к тебе предложение имеется. Я ведь про эту борьбу давно литературу собираю. Мечтал ей заняться. В прошлом году даже ездил в Ленинград к одному знакомому, тот обещал свести со знатоком айкидо. Но что-то у нас не срослось.
Короче, теоретически, я знаю многое, а вот на практике ничего. Давай объединим усилия, возможно, из этого что-то получится.