Шеф-повар Александр Красовский
Шрифт:
— Вижу, ты со своей девушкой пришел, не познакомишь нас?
— Отчего же, познакомлю, только это не девушка, а моя жена, Людмила.
Люда, познакомься, это заведующая столовой, где я работаю.
— Ой, Людочка! Как я рада с тобой познакомиться, — воскликнула Ольга Геннадьевна. Только тут я понял, что та изрядно набралась за время конкурса.
А поддатая заведующая не умолкала.
— Людочка, если бы ты знала, какой у тебя замечательный муж. Вежливый, аккуратный, знающий. Не скажешь, что ему двадцать лет. Наши девочки от него
— Хм, а вот это уже лишнее, — подумал я. — Нет, женщины если не навредят, явно чувствуют себя не в своей тарелке.
Наговорив таких комплиментов, Игноева гордо удалилась, оставив мою жену в прескверном настроении.
— Как просто, оказывается, изменить настроение, не сказал ни единого плохого слова, талант, ничего не скажешь, — подумал я об Ольге Геннадьевне с неким уважением и сообщил Люде, что нам пора и честь знать.
Та, погруженная в свои мысли, навеянные словами заведующей, кивнула головой, и мы направились в гардероб, одеваться. Как никак на улице стоял приличный мороз.
Прогулка по вечернему городу несколько успокоила ревность Люды, поэтому, подходя к общежитию, мы уже довольно мирно беседовали о всякой ерунде.
Подойдя к крыльцу, мы увидели, что около него идет бойкая торговля елками.
Глянув друг на друга, рассмеялись, оба сразу решили, что нам срочно необходимо купить елку. И тут же приобрели небольшую елочку за один рубль.
Елочных украшений у нас не имелось, поэтому пришлось сбегать в магазин и купить конфет. Так, что к вечеру у нас стояла праздничная елка, увешанная конфетами.
На ближайшие два дня у Люды были отгулы, а меня вообще освободили до Нового года от занятий, так, что мы уже начинать праздновать уже сегодня.
Тем более, Люда получила свою зарплату семьдесят четыре рубля и сейчас гордо ее демонстрировала.
Мне, же по итогам конкурса было обещано двести пятьдесят рублей, но, как говорится, дорога ложка к обеду, а когда мне вручат премию, оставалось только догадываться.
В принципе, деньги на встречу Нового года у меня были, поэтому я особо не волновался по этому поводу.
Люда сбросила с себя денежные вопросы сразу после свадьбы и никогда не интересовалась, сколько денег осталось у нас до получки. Иногда со смехом рассказывала о реакции своих коллег па работе на такое дело.
— Людка, ты с ума сошла! разве можно мужику деньги доверять? Девочки, вы только гляньте, эта простофиля почти всю зарплату мужу отдает, в первый раз такое чудо вижу!
— На мое же очередное предложение взять полностью контроль над деньгами на себя, она всегда отвечала категорическим отказом.
— Нет, уж, взялся за это дело, пусть так и остается. Мне очень нравится. Тем более что они у нас в тумбочке лежат. Если надо возьму, сколько нужно
Глава 16
И все-таки моя милиция меня нашла.
Отшумел Новый год. Мы с Людой провели его в клубе железнодорожников. Был бал-маскарад,
— Елочка зажгись!
Натанцевавшись до упаду и слегка хмельными, мы заявились домой в четыре утра.
Мне много пить было нельзя. Первого января у меня была рабочая смена в такси. Поэтому я сразу рухнул в постель, хотя жена, увидев, что соседи еще празднуют, требовала продолжения банкета.
Проснулся без будильника около часу дня, голова почти не болела. Небольшая вялость прошло после сытного обеда. Борщ с пампушками великое дело после алкоголизации.
Когда появился в таксопарке и зашел в диспетчерскую, там меня встретила встревоженная Наталья Сергеевна, наш диспетчер.
— Саша, тут к нам милиция приехала. Опрашивают всех водителей, кто работал 6 октября в ночную смену. Ты тоже фигурируешь в их списке. Так, что зайди в седьмой кабинет, там следователь работает.
— А что собственно случилось, чего им надо? — полюбопытствовал я.
— Да, ну их! — махнула рукой диспетчер, — Ребята говорят, что спрашивают, не возил ли кто каких-то зэков в Сулажгору.
Я уже давно решил для себя, что отрицать ничего буду, на стоянке я был не один, так, что кто-нибудь из моих коллег вполне мог заметить, что сладкая парочка уселась в мою машину.
А вот рассказывать, что я заходил в дом, или тем более у меня в машине был оставлен портфель с деньгами, было бы не просто глупо, а очень глупо.
Если бы мне действительно был двадцать один год, не исключено, что следователь смог меня разговорить, или хотя бы заподозрить, что я что-то скрываю. Но мне то нынче далеко за семьдесят, и подобных встреч с правоохранительными органами у меня было множество. Последние годы работы врачом перед пенсией были напряженными, в том числе из-за усилившейся активности следственного комитета. Его следователей обуяла жажда деятельности, они дружно пытались раскрыть кровавые преступления «убийц в белых халатах». И в результате получить за это новое звание, цацки на грудь и денежный приз. Поэтому два, а то три раза в год меня допрашивали по самым разным поводам от того, как я оплачивал работу кочегаров в больнице, или почему повез больного в машине скорой помощи, а не вызвал реанимацию из города. Да и в суде приходилось частенько бывать, бодаться то с налоговой службой, то еще с кем-нибудь.
Так, что сейчас у меня не было особого волнения перед очередным допросом.
Когда я уселся на стул около кабинета, на его двери висела картонка с надписью «Не входить».
— Ишь, ты, даже с собой надпись возят, — подумал я.
Ждал я недолго, буквально через пару минут из кабинета вышел очередной таксист, вспотевший пожилой мужчина. Кроме того, что его кличут Василичем, больше я ничего о нем не знал.
Он зыркнул на меня и шепнул одними губами, — Парень, много не болтай, — после чего пошел в сторону выхода.