Sheglova I. Zakryitayashkola. Zakryitaya Shkola Soproti
Шрифт:
В этот момент в библиотеку вошел завхоз и спросил у Анны и Морозова, не видели ли они Елену Сергеевну, ей принесли конверт… Морозов довольно грубо отобрал конверт, прогнал завхоза, нахально вскрыл, взглянул на содержимое и довольно усмехнулся…
Он чувствовал себя победителем и был в прекрасном настроении. Все шло как по маслу! Анна запугана насмерть и делает все, что прикажут. Гаврилову он устранил лично. Максим подписал документы. А теперь и младенец Игорь Исаев будет в полном его распоряжении,
Зазвонил телефон. Морозов, не глядя, ответил… Голос был незнакомым, скорее всего, измененным:
– У меня твои документики в красивой папочке. Если они тебе нужны, приготовь «лимон» в рублях, купюрами по пять тысяч. Слушай внимательно: все завернешь в фольгу и кинешь в урну у крайней скамейки в сквере у твоего дома. Сегодня, в десять вечера.
Хорошего настроения как не бывало. Петр с беспокойством обернулся, занервничал:
– Я не смогу так быстро. Мне нужно время собрать деньги.
– Твои проблемы.
Надя прибежала к Андрею, радостная и возбужденная, и с ходу сообщила:
– Андрюша! Знаешь секрет? Наши папа и мама дружили с Митиными папой и мамой.
Андрей не сразу пришел в себя, он был в шоке:
– Как это?
Надя чуть не танцевала от радости:
– Мне Митя фотографию показывал. Там они все вместе на свадьбе. Здорово, да?
Шокированная Даша перевела взгляд с Нади на Вику. Вика была удивлена не меньше Даши. А Надя весело улыбалась, довольная тем, какое произвела впечатление на Андрюшу и его друзей. Андрей пребывал в замешательстве, он так и не успел ничего сказать, Надя убежала на урок.
Родная тетя Кирилла Воронцова
Воронцов быстро вошел в комнату, осторожно выглянул в коридор, нет ли кого? Плотно закрыл дверь, повернулся. Перед ним стояла Ксения Арефьева. Воронцов занервничал, он был очень встревожен ее визитом:
– Зачем вы здесь? Я же просил вас не приходить сюда. – Он прошел мимо нее, гостья растерянно и виновато проводила его взглядом.
– Вы не понимаете, насколько это опасно! – бросил он рассерженно.
– Прости, просто я не могла больше ждать, – примирительно произнесла она, взволнованно и робко улыбаясь. Ксения подошла к Кириллу, дотронулась до него с нежностью. Он смутился и опустил глаза.
– Милый мой… Кирюша… после стольких лет… Сколько боли, сколько слез… – она погладила его по щеке, они взволнованно посмотрели друг на друга. Тетя нежно сжала его руки, но внезапно ее взгляд упал на мизинец его левой руки:
– Но… твой мизинец?..
– Сейчас. – Воронцов резко нажал на ноготь, накладной ноготь отошел. Ксения с радостью узнавания посмотрела на племянника.
– Как у твоего отца. Это у тебя наследственное. Родной мой, Кирюша… Господи, какое счастье…
Воронцов снова смутился, а Ксения быстро достала из своей сумки старую фотографию, протянула. Он смотрел с болью и волнением – то на фото, то на Ксению.
–
Он не выдержал, сел на кровать и заплакал. Ксения присела рядом, начала рассказывать:
– Это вы в роддоме, где ты родился. Ты у мамы на руках… Она умерла, когда тебя забрали… не смогла пережить. Сначала все было прекрасно. Ты родился таким крепеньким – настоящий бутуз! А через месяц мы пошли делать прививку. Вечером у тебя поднялась температура, почти сорок, тебя забрали в больницу, а через три дня сказали, что ты умер. – Она всхлипнула.
– Но вы не поверили? – спросил Воронцов.
– Малыш, тело которого нам отдали, был совсем не похож на тебя. Маленький, худой… Врач, Никифоров, сказал – это из-за болезни. Мы были в таком отчаянии… – она вытерла слезы и продолжила: – И только на похоронах твой отец увидел – у того мальчика было десять ноготков на руках… а у тебя только девять… И тогда мы поняли, что в этой больнице тебя подменили. Твой отец поднял на ноги всех… Но у этого Никифорова оказались очень высокие покровители. Мы ничего не смогли доказать. Твоя мама заболела, и вскоре ее не стало…
– А отец начал свое расследование? – переспросил Воронцов.
– Да, и оно стоило ему жизни. Но он успел узнать, что Никифорова что-то связывает с этим детским домом… Он часто бывал здесь… Делал детям какие-то инъекции… Отец следил за ним… И однажды увидел эту женщину…
– Галину Васильевну?
Ксения кивнула:
– Да. Он вспомнил, что несколько раз видел ее в больнице, куда забрали Кирюшу, то есть тебя… А здесь, в детдоме, эта женщина заведовала хозяйством. В больнице ей было нечего делать. Отец понял, что это одна шайка…
– Я думаю, он был прав, – задумчиво произнес Воронцов.
– Кирилл, как ты можешь находиться здесь, зная, что она сделала?
– Я должен выяснить все до конца. Кто стоял за этим преступлением? И, главное, зачем это кому-то было нужно? – решительно заявил Воронцов.
Тетка смотрела на него с пониманием.
Володя вышел на связь со следователем Мариной Снегиревой.
– Ты не один интересуешься этими висяками, – сообщила Марина. – Три года назад сын одного из убитых заявил, что следствие намеренно допустило халатность. Сейчас… вот… Ольшанский Никита Михайлович.
Андрей пытался разговорить Митю, чтобы понять, что связывало его родителей и Воронцова, но Митя знал не так уж много. Да, он встречал тетю Наташу несколько раз, да, они с папой о чем-то говорили, но о чем? Митя не слышал… Вот если бы Андрей расспросил самого Воронцова, то, возможно, узнал бы побольше.
Воронцова и Ирину Исаеву действительно многое связывало. Однажды она пришла к нему, когда он с сыном гулял на улице, на детской площадке. Наташа Колчина, он знал ее под этим именем, страшно нервничала. Воронцов попытался ее успокоить, она тревожно оглядывалась, как будто боялась кого-то.