Шекспир, Жизнь и произведения
Шрифт:
Герцог. Ну, какова ж
Твоя любезная?
Виола. На вас похожа.
Герцог. Не стоит же она тебя.
Как молода?
Виола. Почти что ваших лет.
Герцог. Стара!
Жена должна избрать себе постарше;
Тогда она прилепится к супругу
И будет царствовать в его груди.
Как мы себя, Цезарио, ни хвалим,
А наши склонности непостоянней,
Чем женщины любовь...
Так избери подругу помоложе,
А иначе любовь не устоит.
Ведь женщины, как розы:
Чуть расцвела
Уж
И милых нет цветов!
И это служит введением к прелестной песне шута о власти любви, песне, которую женщины поют за прялкой и за вязаньем, девушки - за плетением кружев, к самому прекрасному из лирических стихотворений Шекспира.
В других местах есть реплики, носящие как будто следы личной грусти при воспоминании об, этом раннем браке и обстоятельствах, при которых он был заключен.
Например, эти слова Просперо в "Буре":
Но если до того, пока обряд
Священником вполне не совершится,
Ты девственный развяжешь пояс ей,
То никогда с небес благословенье
На ваш союз с любовью не сойдет:
О, нет! Раздор, презренье с едким взором
И ненависть бесплодная тогда
Насыпят к вам на брачную постель
Негодных трав, столь едких и колючих,
Что оба вы соскочите с нее.
Две комедии из первого периода деятельности Шекспира представляют собой, как и следовало ожидать, подражание старым пьесам, отчасти переработку старых пьес. Сопоставляя их, поскольку это возможно, с этими старейшими произведениями, мы начинаем, между прочим, понимать, что хотелось высказать самому Шекспиру в это первое время его пребывания в Лондоне. Оказывается, что он живо чувствовал необходимость господства мужчины над женщиной и все беды, причиняемые женщинами строптивыми, неразумными или ревнивыми.
Его "Комедия ошибок" написана по образцу древней комедии Плавта "Menaechmi", или вернее, по образцу английской пьесы под тем же заглавием, вышедшей в 1580 г. и составленной, в свою очередь, не прямо по Плавту, а по итальянским переделкам древнего латинского фарса. К недоразумениям, происходящим вследствие того, что господа Антифолисы принимаются один за другого, Шекспир в своей комедии по примеру Плавта в "Амфитрионе" прибавил соответственное, мало правдоподобное смешение их слуг, точно так же носящих одно и то же имя и точно так же близнецов.
Но как будто субъективный тон звучит в этой пьесе, в тех местах ее, где подчеркивается контраст между двумя женскими образами, замужней сестрой, Адрианой, и незамужней, Люцианой. Вследствие той путаницы, к которой подает повод сходство между братьями, Адриана неистовствует против своего мужа и под конец готова сделать его несчастным на всю жизнь.
Она раздражена тем, что он не возвратился домой вовремя. Люциана отвечает:
Мужчина, ведь властитель над своей
Свободою; его ж властитель -
И, времени послушный, он идет
Туда-сюда. Поэтому сестрица,
Тревожиться не следует тебе.
Адриана. Зачем же больше им, чем нам дана свобода?
Люциана. Да потому, что их дела такого рода.
Всегда вне дома.
Адриана. Да, но если б он узнал,
Что я так действую, наверно б злиться стал.
Люциана. О знай, что, как узда, тобой он управляет.
Адриана. Зануздывать себя осел лишь позволяет.
Люциана. Но волю буйную несчастье плетью бьет.
Все то, что видит глаз небесный, что живет
В морях и в воздухе; и на земле - все в рамки
Свои заключено; самцам покорны самки
Зверей, и рыб, и птиц, и этого всего
Властитель - человек, в ком больше божество
Себя явило. Он владыка над землею
И над бездонною пучиною морскою.
. . .
Он также властелин и над своей женою:
И потому должна ты быть его слугою.
В последнем действии пьесы Адриана в разговоре с игуменьей обвиняет своего мужа в том, что он питает любовь к другим женщинам:
Игуменья. За это
Бранить его вам следовало.
Адриана. О,
Я сколько раз бранила!
Игуменья. Верно слишком
Умеренно?
Адриана. Насколько позволял
Мой кроткий нрав
Игуменья. Конечно, не при людях?
Адриана. Нет, и при них.
Игуменья. Не часто, может быть?
Адриана. Мы ни о чем другом не говорили.
В постели я ему мешала спать
Упреками; от них и за столом
Не мог он есть; наедине лишь это
Служило мне предметом всех бесед;
При людях я на это намекала
Ему не раз; всегда твердила я,
Что низко он и гадко поступает.
Игуменья. Вот отчего и помешался он.
Речь ядовитая жены ревнивой
Смертельный яд, смертельнее, чем зуб
Взбесившейся собаки. Нарушала
Ты сон его упреками - и вот
Бессонница расстроила рассудок.
Ты говоришь, что кушанья его
Укорами ты вечно приправляла;
Но при еде тревожной не варит,
Как следует желудок - и родится
От этого горячки страшный пыл.
Совершенно так же бросается в глаза заключительное место в шекспировской переработке старинной пьесы "Укрощение строптивой". По-видимому, он выполнил этот труд по заказу своих товарищей и отнесся к нему слегка. Язык и стих менее тщательно разработаны, чем в его других юношеских комедиях; но, если мы подробно сличим с подлинником шекспировскую пьесу, в заглавии которой строптивая женщина получила определенный член (the) вместо неопределенного (а), то, как ранее в трагедии, так теперь в комедии нам откроется возможность как нельзя лучше заглянуть во внутреннюю мастерскую поэта. Мало найдется примеров более поучительных, чем этот.