Шёл по городу волшебник
Шрифт:
Толику было просто смешно, что Мишка осмеливается спорить с таким великим человеком.
– Я тебя левой рукой могу на Луну забросить, – сказал Толик.
– Ты сначала меня в шахматы обыграй.
– Да я могу… Я всё могу!
– Ну а в шахматы?..
– С закрытыми глазами! – гордо сказал Толик.
– Тогда приходи ко мне после уроков. Можешь даже с открытыми.
После уроков Толик, не заходя домой, отправился к Мишке. Мишкина мама покормила их ужином, и они сели за шахматную доску.
Первый ход
– Можешь открывать глаза, – сказал Мишка. – Тебе мат. Называется «детский мат».
– Почему это «детский»! – возмутился Толик.
– Потому что на такой мат попадаются одни малыши. Которые совсем играть не умеют.
– Уж ты молчи, – сказал Толик. – Ты вот ко льву в клетку не полез!
– А я ничего и не говорю, – ответил Мишка. – Я и не говорю, что полез. А ты говоришь, что меня обыграешь. Вот и обыгрывай.
– Я могу и к тигру полезть!
– Я не про тигра, – сказал Мишка. – Я про шахматы.
Следующую партию Толик играл с открытыми глазами. Она закончилась ровно через пять ходов. Толик снова получил мат. Всё ещё надеясь на случайное чудо, Толик проиграл и третью, и четвёртую. После пятой партии Толик начал злиться.
– Дурацкая игра! – объявил он. – Клеточки всякие, фигурочки.
– Обыкновенная игра, – возразил Мишка. – Только тут думать надо.
– А я что – не думаю?
– Плохо думаешь.
– Значит, я дурак?
– Просто ты играть не умеешь, а хвастаешься.
– Я хвастаюсь?!
– А то я, что ли!
– Да я могу к трём тиграм в клетку залезть!
Мишка усмехнулся и стал собирать фигуры. А Толик – великий и могучий Толик! – почувствовал, что ещё одна секунда – и он разорвёт Мишку на мелкие кусочки. И очень хорошо, что эта секунда не настала. Толик быстро сообразил, что если он разорвёт Мишку на кусочки, то ему не с кем будет рассчитаться. А как рассчитаться, Толик уже придумал. Он не позволит, чтобы над ним смеялся бывший друг, а теперь – жалкий, мелкий и слабосильный Мишка Павлов, который не может даже переломить бревно о колено. Толик сам над ним посмеётся.
Толик сунул руку в карман.
– Чего ты там шепчешь? – спросил Мишка.
– Сейчас узнаешь! Ставь шахматы.
Первую партию Мишка проиграл на четырнадцатом ходу. Вторую – на пятнадцатом. Третью – на двенадцатом. Толик ходил не задумываясь. За него всё само думалось.
– Толик, ты же раньше никогда не играл в шахматы, – с удивлением сказал Мишка.
– Я притворялся, – небрежно ответил Толик. – Давай ещё партию!
Мишка внимательно посмотрел на Толика и как будто хотел что-то спросить, но не спросил, потому что в эту минуту в комнату вошёл Мишкин папа.
– Сражаетесь, молодёжь? – сказал папа. – Одобряю. Это гораздо лучше,
– Он меня всё время обыгрывает, – сказал Мишка.
– Что-то я не помню, чтобы Толя увлекался шахматами, – сказал папа.
– Я потихонечку, – пояснил Толик. – Я всё время сам с собой играл.
– Ты сыграй с ним, – предложил Мишка. – Он здорово играет.
– Боюсь, что ему будет со мной неинтересно, – сказал папа. – Всё-таки у меня – первая категория.
– Ничего. У меня категория ещё меньше, – подбодрил папу Толик, который не знал, что первая категория вовсе не самая слабая, а самая сильная.
Мишка ещё раз расставил фигуры.
После пятого хода Мишкин папа сказал:
– Гм…
После десятого хода папа сказал:
– Ого!
Толик двигал фигуры молниеносно. И после каждого его хода папа надолго задумывался и почёсывал подбородок. Мишка с тревогой следил за папой. Он знал, что, в отличие от остальных людей, в трудных положениях шахматисты скребут не затылок, а подбородок.
После семнадцатого хода папа несколько оживился и сказал:
– Ну-ка, ну-ка, тэк-с, тэк-с, тэ-э-эк-с…
Мишка знал, что на языке шахматистов, в отличие от языка остальных людей, это означает: «Вот тут-то ты, братец, и попался». Очевидно, до полной папиной победы оставалось всего несколько ходов.
После двадцать первого хода папа сказал:
– Ну и ну!
А после двадцать третьего хода папа потерял фигуру и сдался, потому что, в отличие от остальных людей, шахматисты сдаются при первой возможности.
– Толик! – торжественно сказал папа. – Ты знаешь, что ты талант?
– Знаю, – ответил Толик.
– Когда ты так научился играть?
– Понемножку, – сказал Толик. – Хотите ещё сыграть?
– С удовольствием, – сказал папа, расставил шахматы и быстро проиграл ещё одну партию.
– Это просто невероятно! – воскликнул папа. – Ты расправляешься со мной как с ребёнком. Тебе обязательно нужно участвовать в соревнованиях.
– Некогда, – скромно ответил Толик. – Уроков очень много.
– Знаешь, папа, он вообще очень способный, – сказал Мишка, как-то странно глядя на Толика. – Он и в хоккей лучше всех играет, и сильнее всех в школе, и даже диких зверей не боится.
– Вот ты и бери с него пример, – посоветовал папа. – Всегда надо брать пример с лучших.
– Я-то беру… – начал было Мишка, но замолчал, увидев, что Толик грозит ему кулаком. Мишка не испугался кулака. Он просто подумал, что рассказывать папе про чудеса будет нечестно, раз Толик сам этого не хочет.
Всё же, провожая приятеля до лестницы, Мишка не мог не думать над тем, почему он не рассказывает ни своим маме и папе, ни вообще близким о своих подвигах. Мишка не мог этого понять. Впрочем, объяснить этого не мог никто, кроме самого Толика. А он молчал.