Шел снег
Шрифт:
Кто-то из слуг подбежал к Боссе и радостно сообщил:
— Господин префект, гренадеры сказали мне, что в подвалах нашли много мебели.
— Так чего же вы ждете? — спросил Боссе.
— Пойдем! — предложил Маскеле Себастьяну. — Там вы, наверняка, подберете себе шикарный стол.
Не теряя времени, Рок, повар и слуги быстро зашагали по коридору, то и дело встречая гренадеров. Некоторые дежурили у пустых комнат, другие играли в карты, устроившись вокруг барабана, а один усач надел свою медвежью шапку на мраморную голову какой-то богини и, облапив статую,
Присутствие старых вояк, которые не раз и не два побывали в аду жарких сражений, успокаивало Себастьяна. Однако, где же эти подвалы? Они спустились по парадной лестнице, обошли десятки пустых комнат, коридоров, спрашивали у других солдат, которые ничем не могли помочь, и, наконец, нашли какую-то узкую темную лестницу, которая вывела их в огромные сводчатые помещения. Там было так темно, что один из сопровождавших их гренадеров отправился за факелами. От стен и от пола тянуто сыростью. Поиски продолжили при зажженных факелах, но их света едва хватало, чтобы разогнать мрак подвалов. В полутьме то справа, то слева открывались какие-то проходы, но куда они вели, не знал никто. Как бы не заблудиться и не потерять дорогу назад… От дыма слезились глаза. На сводах и колоннах плясали гротескные тени: из-за шинели с высоко поднятым воротом тень Себастьяна походила на вампира, и в эти минуты он готов был испугаться самого себя.
— Там что-то есть, — сказал гренадер.
— Какие-то ящики…
— Посветите мне здесь, но только не так близко, а то вдруг там боеприпасы, — начал командовать Маскеле. — Гренадер, вскройте штыком этот ящик.
Крышка с треском отлетела. Повар смело сунул руку в ящик и достал оттуда щепотку какого-то порошка.
— Поднимите выше факел, чтобы разглядеть, что это такое.
— Не стоит, — ответил гренадер, — я уже все понял.
— А я ничего не понял.
— У вас что, носа нет? Это же нюхательный табак.
— Вот те раз! — удивился кто-то из слуг.
— Так оно и есть, — согласился повар, поднося к носу понюшку табака.
Не прошло и минуты, как его разобрал могучий чих, от которого едва не погас факел в руке гренадера.
Ящики с табаком были сложены в штабель, и их количество впечатляло. Рок и Маскеле хотели продолжить поиски, и потому поторапливали гренадеров и слуг, которые деловито наполняли карманы табаком. Чуть дальше повар обнаружил сваленные в кучу тюки с шерстью и множество бочонков с анисом. Попробовав его, Маскеле скривился:
— На кой черт мне такая приправа! Пусть русские варвары подавятся этим анисом! Если я сварю императору макароны с анисом, он с меня семь шкур спустит.
— Послушайте, вот здесь ваша мебель, — позвал гренадер из соседнего зала.
Чего там только не было! Комоды, кресла, кровати… Выбирай, что хочешь, только не зевай! Себастьян присмотрел себе письменный столик с откидной крышкой. За ним было бы очень удобно на лету записывать ключевые слова писем императора. Но чтобы добраться до этого столика, надо было отодвинуть массивный шкаф, проложить путь
— Такие подушки сгноили, — сокрушался один из слуг.
— Ты бы лучше помог мне, — попросил Себастьян.
— Держите мой факел, — сказал гренадер, — я займусь вашим столиком.
В тот момент, когда Себастьян взял факел и стал его поднимать, из-за роскошного буфета красного дерева появился какой-то тип в каске римских легионеров и белой тоге, скрепленной на плече круглой фибулой. От неожиданности все остолбенели, а один из гвардейцев на всякий случай примкнул штык.
— А! Господа! Я слышу, вы французы, — промолвило привидение, — ужель имею честь я созерцать овеянных бессмертной славой воинов!
— Ты кто? — остолбенело спросил Себастьян.
— Как вам сказать? Кто я? А вы догадайтесь. Света, правда, маловато, но все же, извольте.
Беспокойное пламя факелов лишь подчеркивало гримасы странного незнакомца. А тот положил руку на сердце и начал декламировать:
И Рим, и Афины доныне Всегда пребывали в гордыне: Их славе не будет конца. Но вот и пришло отрезвленье, У всех зародилось сомненье При виде французов агнца.Это представление всех сбило с толку, и только полуграмотный гренадер-ветеран, которого не прошибешь никакой поэзией, грозно нахмурил брови и рявкнув:
— А ну, отвечай господину Року, а не то я тебе сейчас врежу!
Солдат начал разбрасывать мебель, чтобы добраться до болтуна, но тот себе продолжал, как ни в чем не бывало:
— Господа! Перед вами великий Виалату! Тот самый, кто донес до самых окраин империи голоса наших писателей, классиков и неклассиков! Я — комедиант, трагик, певец, актер! Все искусства слились во мне! Я — единственный и неповторимый!
Тем временем за ним выросли новые фигуры. Зазвучал хорошо поставленный властный женский голос: «Богом клянусь! Да здравствует император!»
— Так, всем выйти на свет! — сердито приказал повар, который на все любил смотреть ясным и трезвым взглядом. Злился он еще и от того, что так и не нашел себе запасную плиту.
Возле ряженого римлянина стояли щуплый юноша в жестяных средневековых доспехах и невысокая женщина лет сорока, а может, и больше. То была мадам Аврора, директриса труппы бродячих комедиантов. За этой троицей топтались еще пять человек.
— Как хорошо, что вы уже здесь, — сказала мадам Аврора. — Нам осточертело в этом мерзком укрытии. Но вы только посмотрите! Мы все-таки умудрились спасти доспехи Жанны д’Арк, каску Брута и тогу Цезаря!
— А как вы оказались в этом дворце? — удивленно спросил Себастьян.
— По заказу графа Ростопчина мы целую неделю репетировали историческую пьесу мадам Авроры, — ответил Виалату. — Граф предоставил нам зал в Кремле. Но все полетело вверх тормашками в третьем акте.
— Это как?