Шелест 4
Шрифт:
Большая часть шёлка и две жерди не пострадали, и их можно будет использовать при изготовлении следующего аппарата, как и весь крепёж. Но нечего и мечтать, чтобы починить летательный аппарат в полевых условиях.
— Несколько сильных одарённых нанести сосредоточенный удар, и «Панцирь» не выдержал, — пожала она плечами.
— Это-то я понял. Я спрашиваю, отчего они так легко в вас попали?
— Опытные бойцы, что тут непонятного, — вступился за своего командира Рязанцев…
Вообще, я был рад его появлению. Александр на четыре года старше Арины. Когда я с
Офицер сразу же влюбился в небесный океан, и когда я предложил ему перебраться в Азов, где он сможет летать вволю, он согласился. Вообще-то не сразу. Для начала попытался построить свой дельтаплан, вот только не преуспел в этом. Как оказалось, мало повторить конструкцию, в чём не было особых сложностей.
Однако, ему не удалось добиться достаточной прочности конструкции. Там же где прочность достигалась, аппарат получался слишком тяжёлым. С его помощью ещё получалось планировать на спуске, а при наличии восходящих воздушных потоков, ещё и немного полетать. Но это не шло ни в какое сравнение со свободным полётом моего дельтаплана.
Перебравшись же в Азов, он оказался в подчинении у Столбовой, которой тут же начал оказывать знаки внимания. Поначалу боярышня держала его на дистанции, но постепенно они всё же сблизились. И по мере того, как их отношения крепли, меня отпускало чувство неловкости, неизменно возникавшее при встречах с девушкой…
— Опытные бойцы, говорите, Александр Сергеевич? А вас что же, в дровах нашли? Или все эти ваши выкрутасы с фигурами пилотажа нужны только для выпендрёжа перед впечатлительными барышнями?
— Я попросил бы, — начал было лейтенант.
— Попросите ещё, — оборвал его я. — Не думали использовать эти выкрутасы в бою? Вам надлежит летать как стрижам, а вы парите орлами, уверившись в собственной неуязвимости.
Вообще-то, сам хорош. Я как-то даже не предположил о том, что противник может додуматься до слаженной противовоздушной обороны. А должен бы. Мы даже на срочке отрабатывали групповую стрельбу по воздушной цели. Да куда-а там. Дельтаплан это же настоящая вундервафля, дрожи вражина. А оно вона как. Каждое действие, рождает противодействие. Так что, если даже татары додумались, то в других можно не сомневаться. Отсюда вывод, пора браться за отработку тактики штурмовки. Ну и вертеться, как угорь на сковородке.
— Ладно, с этим разобрались. Арина Егоровна, а какого чёрта ваш «Портал» оказался разряженным? В нём заряда должно было быть как минимум на два перехода.
— Я перекачала из него Силу в «Панцирь». Подумала, что для перехода после боя наскребу из других камней. В крайнем случае, товарищи сольют из вместилищ.
— Гениальное решение. А не подскажете, для чего я сделал у «Порталов» тройной заряд? Не на случай ли эвакуации?
— Я учту на будущее.
— Уж потрудитесь, Арина Егоровна. Кстати. А как вели себя татарские высокоранговые одарённые? — поинтересовался я.
—
Вполне ожидаемо. К слову, я как-то был не в курсе, но оказывается у пехоты есть способы противодействия тем же «Стрелам», если только командир успевал подать команду ложись. С медленными «Шарами» было легче, хотя их старались не пускать параллельно земле, а бить в неё. В этом случае залёгшие солдаты так же несли потери, но уже значительно меньшие.
Я даже не представляю, через какую муштру проходит пехота, чтобы добиться подобной слаженности. А ведь казалось бы, пробыл много времени в расположении Дикопольского полка, где отрабатывались все известные тактические приёмы. Просто считал все эти строевые экзерсисы анахронизмом, предназначенным только для прививания и поддержания дисциплины.
Ошибочка. Предки наши были далеко не только самодурами, помешанными на беспрекословном повиновении нижних чинов, красивых построениях, чётком и синхронном выполнении строевых приёмов. Оказывается, всё, или почти всё, было пронизано глубоким смыслом и необходимостью, диктуемой тактикой царящей на поле боя.
— А «Воздушными клинками» или «Булавой» достать их не пытались? У этих плетений нет внешнего проявления, и заметить их применение нереально, — поинтересовался я.
— Одно дело если атаковать по ходу. Я так и делал, — начал отвечать Рязанцев. — Достал таким образом с дюжину татар. Но совсем другое выискивать одарённого для целенаправленной атаки. Управление дельтапланом, требует внимания и сосредоточенности. В особенности на низких высотах, где потеря восходящего потока чревата. А уж если ещё и постоянно маневрировать, так и подавно нельзя отвлекаться. Опять же, в этом случае и борт-стрелок начнёт мазать, — покачав головой закончил он.
— Значит пора отрабатывать взаимодействие экипажа. Выводить в поле одарённых эскадрильи в качестве зубатой мишени, поднимать в небо пару дельтапланов и драться, используя ослабленные плетения, — заметил я.
— Так и сделаем, — подтвердила Столбова, которой явно было неловко от того, что сбили именно её.
— Вот и договорились. А сейчас командуйте эскадрилье возвращение к точке сбора.
Первыми на холм, откуда взлетали Соколы вышли разумеется мы. Ещё и обождать пришлось, пока вернутся летуны. Заодно разобрали дельтаплан, избавившись от повреждённых частей. Я приметил, как один из бойцов припрятал изодранный шёлк, и подошёл к нему и спросил.
— Зачем тебе этот лоскут?
— Так ведь всё одно выбросили, — растерялся парень.
— А разве я высказал недовольство. Просто спрашиваю, зачем он тебе?
— Иришке подарю. Мне Михаил Дмитриевич позволил встречаться, — словно признаваясь в совершённом преступлении, произнёс парень.
— Конечно разрешил, — подошёл к нам Рудаков. — Даже холопы встречаются с девицами и женятся, так отчего этого не может себе позволить свободный человек, да ещё и настоящий воин.
— А что же ты настоящему воину не платишь, а Лис? — поинтересовался я.