Шелест алой травы
Шрифт:
— Катон: Тенро! — прозвучали слова дзюцу.
Мою грудь как будто крест-накрест обожгло раскалённым железом. Я с ужасом почувствовала, как спадает дзюцу невидимости, по расплывшемуся зрению поняла, что моё Хенге тоже исчезло, к тому же, ко мне пришли воспоминания развеявшихся клонов.
Огромная тяжесть навалилась мне на плечи, мои колени задрожали, и я рухнула вниз, опершись руками в полированные доски пола.
И пока я судорожно пыталась сформировать чакру и в панике осознавала, что не могу это сделать из-за этого странного дзюцу, Седьмой вальяжной походкой, даже не глядя на меня, подошёл к
И он был прав. Без чакры я обречена!
*
До этого момента я и не представляла, насколько полагаюсь на чакру. Это коварное дзюцу сразу отсекло мои сенсорные способности — и я словно ослепла. За прошедшие месяцы я забыла, что такое очки — трансформировать хрусталик глаза стало неосознанным действием, почти таким же естественным как дышать. И после отмены Хенге я ослепла, на этот раз в буквальном смысле. В голове метался рой хаотичных мыслей, но все они являлись многократно перефразированным: «Я обречена!».
— Какая ирония. Ты пришла меня убить, но удача отвернулась от тебя. Пытаешься понять, как это произошло? Всё очень просто — ты всего лишь мусор, ничтожество, которому просто сначала немного повезло. Но твой конец был предопределён.
О! Он хочет поговорить? Предоставлю ему эту возможность. Мне нужно хоть чуть-чуть времени, собраться с мыслями. С трудом преодолевая слабость я выпрямилась и поднялась на ноги.
— Ты знал, что я приду. Откуда?
— Мы сначала действительно поверили, что нападение было совершено Амегакуре. Пусть Ханзо Саламандре и не выгодна в текущий момент война, но все эти стычки с повстанцами могли просто быть очередной уловкой. Ты совершила ошибку, маленькое ничтожество. Знаешь какую?
Я — это моя чакра. Моя чакра — это я. Без чакры нет жизни. Но я жива. Это нужно обдумать. Ну а пока…
— Ограбила вас? Опустошила хранилища свитков? Не закончила всё в первую же ночь?
— Возможно. Но главной твоей ошибкой был госпиталь. Ты убила ирьёнинов, забрав их чакру. Обычно лишиться чакры обозначает мгновенную смерть. Но не тогда, когда рядом есть кто-то, способный её восполнить. Двух человек удалось спасти. И они поведали интересную историю о том, что нападавшие аме-нины зачем-то интересовались очень специфическим списком имён, среди которых был и я.
Какая досада! Знала бы, перерезала ублюдкам горло! Выходит, все мои неприятности из-за такой мелочи? Если я выживу, если останусь способна думать и действовать, тогда каждому человеку, которого собираюсь убить, буду отделять напоследок голову. Для надёжности.
— А почему бы аме-нинам не интересоваться составом Совета Кусы? — упрямо мотнула головой я, до боли сосредоточившись на своей силе, на своей внутренней сути. Чакра — это я. Чакра — это жизнь. Я жива.
Ублюдок издал глухой смешок.
— Ты считаешь, что все они были Советом Деревни? Забавное заблуждение.
Что? Я убила не тех? Но как? Видимо эмоции отразились на моём лице, так как Седьмой, сделав паузу, продолжил.
— Совет Кусагакуре состоит не из семи, а из четырёх человек. Пяти, если считать меня. Я принимаю в нём участие, но скорей как независимая сторона. Моя должность предполагает некоторую самостоятельность.
—
— Нет, почему же? Среди убитых тобой были и члены Совета. А помимо них ты прикончила ещё двоих джонинов.
— Но ведь Зосуи сказал…
— Забавно, но именно благодаря смерти Зосуи мы поняли, кто виновник произошедшего. Достаточно было хорошо подумать, что общего между смертями нескольких ирьёнинов, джонина и даже одного-единственного генина, как дальше всё стало весьма предсказуемым. Ты спрашиваешь, почему Зосуи смог сказать тебе неправду? Очень просто — он и сам не знал.
— Но он же джонин! — изумилась я.
Нельзя меня лишить полностью чакры, чтобы я при этом осталась жива. Моё тело чувствовало себя слабым, но в остальном всё было относительно неплохо. У меня есть… был совершенный контроль. Я смогу управлять своей чакрой! Медленно, стараясь никак не выдать свои усилия, я сосредоточилась на своём самом первом дзюцу, том, что составляло всю мою суть, сделало меня тем, кем я являюсь. Мои сенсорные способности — часть меня, это моя жизнь. И если я жива — могу чувствовать чакру! Кагура Шинган!
— Личности членов совета всегда скрыты под звериными масками. Никто из шиноби деревни не знает правды. В обычное время Совет — простые шиноби. Зосуи, похоже, был очень наблюдательным человеком, если угадал всех. Но кое в чём он ошибся.
Вместо многих километров кристально-ясного виденья чакры, теперь радиус моего дзюцу составлял лишь жалкие метры, размываясь уже за пределами этой комнаты. Ничего неожиданного. Я полностью сосредоточилась на сидящем предо мной подонке, своим идеальным контролем направляя на него каждую крупицу доступной чакры. И вот, сквозь яркий синий огонь его чакры постепенно стали проступать линии кейракукей.
— Он сказал, что все семеро принимали решение по поводу судьбы моей мамы! — возразила я. — И он не лгал!
— Двое из погибших были всего лишь джонинами из нашедшего вас отряда.
— То есть они ни в чём не виноваты?
Сосредоточиться ещё больше, ещё сильнее. Мне не нужно всё его тело, достаточно небольшого участка. Бедро, на котором проходят три крупных канала, на которых маленькими проколами, прорывами в море бело-голубого пламени, засияли тенкецу.
— Виноваты? — из голоса Седьмого исчезло благодушие и в нём послышался шелест обнажающейся стали. — Они были шиноби деревни! Они знали, что такое верность! И если для блага Кусагакуре пришлось бы пожертвовать парой жизней чужаков — они сделали бы это без колебаний! Потому что они не такие как ты, мусор, не знающий, что такое долг! Не понимающий, что значит преданность деревне!
— Долг? Преданность? — я засмеялась. — Кому? Тем, от кого слышала лишь унижения? Тем, кто медленно убивал маму, пока её жизнь всё-таки не оборвалась? Тем, кто подготовил мне такую же учесть? Преданность бывает только обоюдной.
— Я же сказал, тебе, мусору, не понять. Твоя мать хорошо послужила деревне, её смерть не была напрасной.
Это было уже слишком. Не совсем понимая, что делаю, я кинулась на ублюдка, собирая в кулак свою волю, применяя все те знания по тайдзюцу, что я изучала последние месяцы. Вкладывая каждую крупицу доступной чакры в движение, в желание покалечить и убить.