Шелест алой травы
Шрифт:
В голову пришла запоздалая мысль — а что, если бы некоторые из убитых мною членов Совета (буду считать, что Седьмой мне соврал, а Зосуи сказал правду, и все семеро были виновны, иное знание принесёт мне только лишнюю головную боль) вовремя проснулись? Смогла бы зайти так далеко после нескольких схваток с ублюдками, лишь ненамного слабее Седьмого? Впрочем, это тоже не имеет значения — я победила, выбрав тактику и оружие.
Мне не хотелось вставать, лишь лежать на полу, формировать чакру и пропускать её по своему телу, ощущая, что до сих пор жива. Мне не пришлось
Окружающее пространство, ограниченное одной лишь маленькой комнатой, раздвинулось для меня, казалось в бесконечность — внутренний взор наполнили мириады синих огней. И, ошеломлённая этой переменой, я долго не могла прийти в себя, как тот самый человек, блуждавший по тёмным пещерам и попавший на поверхность в ясный солнечный полдень.
Моё состояние безмятежного счастья и радостного ликования было нарушено вторжением безжалостной реальности.
— Катон: Онидоро!
Услышав чей-то голос, я не раздумывала. Пальцы сложились в Ин концентрации и я, мгновенно сформировав чакру, ударила рукой в пол.
— Дотон: Дорьюхеки!
Направляемый моей волей, вокруг меня из земли выскочил широкий каменный вал, закрывая меня от всего мира. И за те считанные мгновенья, что срабатывало дзюцу, что множество горячих красных комков чакры бились в поставленную мною стену, я смогла наконец прийти в себя и увидеть, наконец, новый свет чакры, показавшийся в этой комнате. Мне следовало отругать себя за то, что я первым делом не проверила окружающее пространство, что расслабилась, обрадовавшись возвращению чакры. Ведь я продолжала находиться среди врагов, ублюдок мог оказаться не настолько самонадеянным, чтобы решить, что справится со мной в одиночку.
Поэтому я действовала решительно и не раздумывая. Из-за моей спины взметнулись цепи и ударили прямо сквозь стену — туда, где ярким огнём горел костёр сильной чакры. Мне не надо было даже смотреть, попала ли я или нет, поэтому некоторое время я потратила, осматривая окрестности. Но нет, противник был один и его чакра быстро угасала. Мне следовало поторопиться, если я хочу задать ему пару вопросов, например, о силах, брошенных против меня, и о том, что именно рассказал ему Седьмой. В то, что кто-то случайно заглянул глубокой ночью к одному из высокопоставленных шиноби Кусы, я не верила.
Ну а впрочем, даже если я не успею — ничего страшного. Мне просто нужно будет кутаться в Тотон но дзюцу, скрывать чакру и избегать столкновений со скоплениями противника. Легче лёгкого.
Подчиняясь моей воле, каменное кольцо вокруг меня осело и распалось. Я неторопливо двинулась ко всё ещё живому противнику, но стоило взглянуть ему в лицо, как все известные мне проклятья сами выскочили на язык. Со всей возможной скоростью я подбежала к умирающему врагу и, даже не пытаясь воспользоваться дзюцу, всунула предплечье в его приоткрытый рот и ударила снизу по челюсти.
Ощутив, как чакра вытекает привычным потоком, я глубоко вздохнула и расслабилась.
— Почему ты меня спасла? — открыл глаза он.
— Потому что ты, Муку — болван! — отрезала я.
Кто бы мог подумать, что сын Седьмого — и есть лучший и до недавнего времени единственный друг Рьюзецу? Интересно, она знала, что мне придётся столкнуться с Седьмым, или же это была удачная догадка?
Ты задаёшь себе не тот вопрос, Помидорка-чан. Главное, о чём тебе следует задуматься, так это что, демоны, теперь делать? Ты убила отца лучшего друга одного из самых дорогих тебе людей.
*
Пока я предавалась моральным терзаниям (не забыв, впрочем, парализовать этого засранца), он постепенно приходил в себя от ранения. Когда к нему вернулась способность соображать, первые слова, что я услышала, были:
— Откуда ты знаешь, как меня зовут?
А он молодец! Не стал сыпать банальностями, типа: «зачем ты убила моего отца?», «ты убила моего отца!», «ты действительно убила моего отца!», «сука, у меня был отец, и ты его убила!». Не в его положении раскидываться оскорблениями и угрозами, а на действительно важные вопросы противник добровольно ни за что не ответил бы.
— Обещаешь, что не будешь делать глупостей? С той же лёгкостью, что я даровала тебе жизнь, могу и забрать обратно.
Он неуверенно кивнул. Я решила, что это твёрдое «да», поэтому убрала руки с его груди и вернула засранцу возможность двигаться, до звона в голове вслушиваясь в его чакру, в любую попытку атаковать.
Видимо Муку понимал, насколько неравны наши силы (я, кстати, в этом не была уверена), раз я справилась с таким монстром, как его отец. Поэтому мы спокойно вышли в соседнюю комнату, оставив трупу Седьмого ответственное задание — образовывать живописную лужу крови.
Комната, в которой мы находились, была оформлена в традиционном стиле — светлые стены и тёмное дерево, свитки с мудрыми изречениями на стенах, сёдзи и татами. Он подошёл к столу, и сел, глядя на меня, в идеальную сейза. Быстро же ты оправился, говнюк!
Ну, в состязании «кто лучше выпендрится» с недавних пор превзойти меня очень трудно. Хенге — дзюцу, зависящее от воображения. С чем-чем, а с этим у меня всё в порядке. Даже не складывая Ин, я сменила одежду на нечто, более подходящее случаю — кроваво-красное кимоно с белым камоном моего клана на спине и напротив сердца. Затем, демонстративно вытянув руку, я сформировала из чакры массивный деревянный стул и величественно на него уселась. Вот так, получи засранец!
Если говорить откровенно, я просто ничего не понимала во всех этих этикетах, да и сидеть в сейза долго просто не смогла бы, а затёкшие ноги — не то, что нужно куноичи, находящейся в окружении врагов.