Шелест трав равнин бугристых
Шрифт:
Особых признаков жизни, кстати, не видно. Дымок курится в той зоне, где устроен очаг, да изредка кое-кто выходит отлить. Чтобы не загрязнять родник, отхожее место вынесли далеко в сторону и проход к нему накрыли лёгким навесом на манер галереи без стен. Тут ведь как раз планировалось пережидать сезон дождей. Кому же охота мокнуть? И ведёт эта дорога не куда-нибудь, а как раз в сторону этого самого шалаша.
Так вот, появлялись тут в основном женщины, часто с ребятишками-малолетками. С виду — лет до трёх. Сами женщины зрелые, некоторых можно причислить к числу старух. Еще один раз старикан проковылял. Ни мужчин, ни молодёжи не
Ох, и сильная же змеюка! Все Петины многочисленные килограммы мотало из стороны в сторону, а рядом точно также мотало Граппу, ухватившуюся за хвост. И еще мотало всех трёх собак, вцепившихся зубами в длинное, покрытое замысловатым узором тело. И, что плохо, ситуация складывалась какая-то ненормальная. Обе противоборствующие стороны скованы, но ни одна не способна нанести решающего удара. Змее нечем, а людям и собакам — некогда. Они еле держатся. Правда жертва нападения оказалась выпущена и умчалась в дом, крича что-то испуганное и маловразумительное.
К тому же столбы галереи уже шатаются под ударами борющихся тел, а сверху норовят рухнуть на головы стропила и балки. Ужас!
В одно из мгновений юноша изловчился и широко распахнутой пастью насадил голову рептилии на столб. На боковую поверхность, конечно, вбив острые зубы в древесину. Парня сразу перестало мотылять, и, зажав противницу подмышкой, ухитрился захлестнуть боло вокруг шеи. Вернее ШЕИ, потому что пальцы двух рук только-только сходились на ней. Так вот! Концы верёвки Петя тут же обвил вокруг столба, закрепив таким образом один из концов тела рептилии, и опрометью бросился к хвосту, в который его женщина вцепилась и руками и ногами… коленями сжала — нет у питекантропов на ступнях нормально хватающих пальцев. Вторым боло они этот хвост и примотали к другому столбу.
Только успели отскочить, крак, хрясь, чебурык — крыша галереи рухнула, поскольку столб, удерживающий челюсти, был вывернут из опоры и отброшен в сторону. Тузик успела отскочить, Пациента вытащили из-под груды деревянного хлама за хвост, а вот Карнаухий брыкался и не разжимал зубов, оставаясь полупогребённым среди колышущейся груды обломков. В основном бамбуковых, то есть не слишком тяжелых. Потом и людям и собакам пришлось уворачиваться от всё так же зажатого в зубах змеи столба. Не бамбукового, а полнотелого. Всё-таки он оказался тяжеловат даже для столь могучей твари, как питон. Юноша наступил на него, а Граппа деловито перерезала кремневым ножом зафиксированную шею.
Эх, недостаток опыта — это плохо! Кто же знал, что агония рептилии столь страшна!? Обрубок шеи плетью ударил по соседнему, ещё сохранившемуся столбу и переломил его словно соломинку — если бы перепало Граппе — верная смерть. Но свою подругу юноша выдернул из опасной зоны и отбросил в сторону, не дожидаясь «противохода».
Груда
— Сидеть! — сказал строгим голосом. И Карнаухий уселся, положив к ногам хозяина бесформенную «добычу». Выглядел он гордым и самодовольным. Тузик и Пациент поступили аналогично, усевшись на попы, но вид имели виноватый, если не сказать пришибленный. Потому что не принесли добычи.
Хрясь! Агонизирующая змея в очередной конвульсии хлестнула безголовой шеей по ещё держащемуся наклонно столбу.
— Багыр! — многоголосый выдох за спиной заставил парня оглянуться — перед домом стояла толпа седых бабок, два старика и кучка мелюзги. Весь этот люд в едином порыве опустился на колени, а потом простёрся ниц. Причем бестолковых малышей взрослые прижимали к земле руками.
— Встать! Марш в дом. Нечего на сырой земле валяться, — прекратил Петя это безобразие.
По телу змеи прошла судорога, и она затихла.
Достал свой нож — удачно, что он не сломался в этой переделке. Отрезал от шеи три приличных куска и отнёс их на верандочку, специально устроенную для собак.
— Ешьте, мохнатые. Заслужили.
Псы не заставили себя упрашивать. Пока они были заняты, ощупал их, проверяя, нет ли переломов. Именно эти особи, получившие от Пети максимум внимания, никогда не пытаются его укусить — он их даже приучил отдавать ему еду — хоть из пасти вытаскивай — не тяпнут. Самые предсказуемые и послушные. Ну и опытные — для четвероногих это тоже важно. Молодцы они. И ведь из такой переделки вышли!
Потом ощупал и Граппу — она может сгоряча и не почувствовать ушиба, или там вывиха. Не, ну синяков на ней хватит и на троих. Ссадины имеются, царапины. Но ничего серьёзного. И вообще, она выглядит слегка сомлевшей — её трясёт. И его. А ведь они сейчас в разведке!
В доме та же группа лиц смотрела на вошедших со двора молодых людей с тревожным напряжением на лицах.
— Гра! Организуй женщин приготовить завтрак. А вы, почтенные, — это старикам, — следуйте за мной. Поможете змеюку ободрать. Говорят, они на вкус очень даже ничего.
Дедули, хоть и не шибко проворные, слушались команд, да и сами соображали. Петя резал, а они тянули, куда велел, и складывали куски на керамические блюда, что прислала Граппа. Часть мяса тут же засолили, а часть замариновали. Нет, уксуса у них так и не было, но один из видов деревянных на укус фруктов, внешне похожих на айву, делал воду кислой, даже если их туда подсыпать в сушёном виде. В общем, к ужину можно будет шашлыками побаловаться.
Между тем, стряпня поспела — на крыльцо вышла одна из женщин, и безумно напрягаясь выговорила по-русски:
— Пожалуйтэ кушать, — так уж Петя научил «своих» женщин созывать к столу едоков. А Граппа, видимо, заставила незакомку затвердить непонятные звуки.
Стол в бунгало правильный — длинный щит, собранный из колотых дощечек. Лавки из разваленных пополам брёвен. Гра накидала каши в миски и расставила их перед собравшимися.
Сидят, смотрят… голодными глазами на горку жареного мяса, наваленного поверх длинного керамического блюда. Пора подавать команду «налетай». Но что-то не так.