Шелест. Том 2
Шрифт:
Красное солнце на безоблачном небе плавно приближалось к горизонту: значит уже часов шесть-семь вечера. Она открыла компьютер и снова погрузилась в поиски загадочной Игриды и ее проклятья. Не хватит и целой жизни, чтобы просмотреть все страницы.
Вайлет очнулась лишь тогда, когда почувствовала, как ее трясут за плечо. Подняв глаза, она увидела прямо перед собой раскрасневшееся лицо Пэнни.
– Теперь понимаю, почему ты такая бледная, – вздохнула она. – Нельзя же так долго сидеть за компьютером! И тебе нужно поесть. Ты такая худенькая, прямо светишься.
– Нет, спасибо.
– О… ну… – женщина задумчиво посмотрела на «Спящую черепаху», где на месте разоренного гнезда сидел крупный ворон. Вайлет проследила за ее взглядом.
– Так вот, кто виновник трагедии! Ну, здравствуй дружок мистера Хеслера, – прошептала Вайлет и, увидев озабоченный взгляд Пэнни, поняла, что переборщила. Теперь милая женщина действительно подумает, что у нее не все дома. С мыслями вслух нужно быть поосторожней.
– Я о гнезде, – кивнула в сторону птицы Вайлет. – Совсем недавно в нем жило семейство чаек, а теперь вот.
– А ты об этом, – женщина всплеснула руками.
– Так вы не ответили об Игриде.
– Ну, знаешь, никогда не понимала современную музыку, а уж ее исполнителей с боевым раскрасом, тату и пирсингом на всех частях тела тем более.
– Нет, это к музыке отношение не имеет. Проклятье Игриды – вы что-нибудь слышали об этом. – Вайлет замерла, всматриваясь в недоуменное лицо.
– Э… честно говоря, нет. Тебе стоит поговорить с отцом Джаредом, возможно он знает об этом. Я надеюсь, что когда вернется Луис, вы навестите меня в Порт Силвер и я обязательно познакомлю вас с этим прекрасным человеком. Но я хотела спросить вот о чем. Вайлет, зачем ты убрала все часы из дома?
– Не выношу смотреть на циферблат… словно… Это не важно, просто не выношу часы. Они отвлекают, не дают забывать о проблемах. Понимаете?
– Ну, наверное. Что ж, мне пора. Надеюсь, не слишком тебя заболтала, – Пэнни развернулась на полдороге к машине.
– Как-то становится не по себе, зная, что ты остаешься здесь совсем одна. Может, поедешь со мной, и я познакомлю тебя со своими детьми. Уверена, вы поладите.
– Я не остаюсь одна, миссис Пэнни. К тому же каждый вечер ужинаю с сэром Хеслером, который не дает мне заскучать.
– С мистером Хеслером? – Воскликнула женщина и подозрительно покосилась в сторону маяка.
– Ну вот, опять ваше предубеждение, – вздохнула Вайлет.
– Х… хорошо, не буду отвлекать. До встречи.
Через некоторое время девушка услышала звук отъезжающего автомобиля. Ворона недовольно каркнула и, распушив перья, удобнее устроилась на теплом камне, пристально разглядывая Вайлет, которая тут же погрузилась в виртуальный мир, быстро застучав по клавиатуре.
Каждый день проходил по определенной схеме: Вайлет просыпалась с первыми лучами солнца, наскоро перекусывала и хватала компьютер, в надежде обнаружить в нем сообщения от Маркуса или наткнуться на информацию об Игриде. Затем разговаривала с Луисом, который сообщал очередные новости. Через день приезжала Пэнни: охала по поводу ее бледного вида и худобы. Готовила на целый отряд голодных скаутов, и уезжала недовольная, ведь
С наступлением вечера Вайлет, сложив в корзину стряпню чрезмерно заботливой Пэнни, отправлялась к маяку, где засиживалась с Хеслером до темноты. Одно его присутствие успокаивало. Вид добрых, покрытых пеленой глаз придавал силы жить дальше, а его слова возвращали уверенность, возрождая безумную надежду.
– Неважно, что думают другие, Вайлет, главное, что чувствуешь ты. Надежда всегда оставляет отпечаток, оживляя, казалось бы, несбыточные мечты. Только ты можешь решить, куда тебе идти. Ты сама выйдешь на верный путь. Только нужно забыть о плохом, оставить позади. Темные мысли тянут назад, как камень, привязанный на шее, только в твоих силах разрубить эти путы. В твоих силах двигаться дальше.
Гаред напоминал отца, интонация и голос вызывали воспоминания. Она прониклась к этому мудрому и одинокому человеку симпатией, искренне привязавшись к нему. Наступил момент, когда Вайлет рассказал ему о Джеке, Луисе, Дэне, Майкле, о Файерлейке и ордене. Слова давались с трудом, и когда сухая жилистая рука осторожно взяла ее за ладошку, больше не могла сдержать слез. Вся боль и тоска вырвались наружу. Хеслер по-отцовски обнял ее, укачивая, словно младенца и молчал, давая ей время придти в себя, всматриваясь в темный горизонт.
– Я понимаю, что ты сейчас переживаешь. Боль потери – самая страшная боль, которую испытывает человек. Но за любым испытанием приходит награда – запомни это, Вайлет. Ты не можешь знать все наперед, и если не в этой, так в той жизни вы встретитесь и будете вместе.
– Так всегда говорил Джек.
– Джек знал, что говорил.
– Но, как же Луис?
– Что ты испытываешь к нему? Ты скучаешь, когда его нет, верно? Ты волнуешься за него, его прикосновения тебя волнуют?
– Он очень дорог мне, тоже очень дорог. Я не хочу причинять ему боль.
– Вайлет, ты не можешь сделать весь мир счастливым, но одного единственного человека – да. Так уж распорядилась судьба, и кто знает, правы ли мы, проклиная наносимые ей удары.
– Я никогда не забуду Джека. Не смирюсь с его потерей.
– Знаю, девочка, но Луис поможет тебе. Он пойдет на все ради тебя, даже уйдет в сторону, если это потребуется, но никогда не причинит страдания, понимаешь? Твоя душа в агонии. Ты желаешь, чтобы виновный был наказан, а что если виновного нет? Ты можешь очерстветь, думая о мести, можешь измениться, станешь другой, совсем другой, не той, которую любил Джек. Как ты думаешь, он хотел бы этого?
– Нет… не хотел, но я должна понять.
– Ты поймешь, обязательно поймешь! Ты многое пережила и стала мудрее, страдания закаляют и я уверен, ты обретешь счастье. Но стоит ли возвращаться на то место, стоит ли переживать боль вновь?
– Я уверена – стоит. Меня тянет туда, словно магнитом и я не могу совладать с этим чувством.
– Верно, как и меня к моему маяку. Тогда уверен, ты поступаешь правильно.
– Мистер Гаред, почему люди из города так предубеждены против вас? Откуда такая настороженность, равнодушие к вашей судьбе? Почему здесь нет ваших детей?