Шелест. Том 2
Шрифт:
Он даже не сообразил в чем дело. Стало страшно за нее, так мгновенно преобразился ее облик. Вайлет вздрогнула, будто проснулась, удивленно обернулась, разглядывая улицу и людей, снующих по своим делам, а затем снова уставилась на витрину. Ее начало колотить в ознобе, губы посинели. Он обнял ее, продолжая недоумевать, проследив за взглядом, и обомлел.
Прямо перед ними висел холст, написанный масляными красками: большой кратер, заполненный горящей магмой, а на самом краю, разведя руки в стороны, стоит юноша – жесткий холодный взгляд, презрительная улыбка,
– Джек… – прошептала Вайлет, и словно сомнамбула вошла в двери магазина. – Что это за картина, – спросила она у миловидной продавщицы.
– Это Керол Харисон, ее картины сейчас пользуются повышенным спросом. К сожалению, она погибла в прошлом году, ну, вы, наверное, слышали о землетрясении в округе Лейк.
– Спасибо за информацию, – перебил Луис. – Нам пора, извините.
– Может вам показать еще несколько картин, у нас есть…
Призрак лучшего друга стоял перед глазами. И от этого было так больно.
– Нет, мы торопимся.
Он многозначительно посмотрел на Вайлет, и она согласно кивнули. Всю дорогу он болтал всякую чушь, стараясь отвлечь ее внимание и ликуя, что она снова разговаривала. Лишь закрыв дверь дома, понял, насколько был напряжен, и боялся, что она вновь уйдет в себя.
Но с этого дня все изменилось. Вайлет подошла к нему вплотную, долго смотрела в глаза, и он боялся сделать даже вздох, не желая разрушить волшебный момент их особой связи. Потом она уткнулась ему в грудь и заплакала. Это был прорыв. Слезы очищали, выплескивая горечь и боль утраты. Он знал, Вайлет никогда не забудет Джека, но он постарается сделать все, чтобы ей было легче.
– Спасибо за все Луис. Спасибо, что ты рядом, – шептала Вайлет, а он нежно гладил ее по голове, и благодарил Бога за то, что вернул ее.
– Я всегда буду рядом, чтобы не случилось. Всегда.
Они нигде не задерживались больше трех недель. Десятки городов, сотни лиц. Он был уверен, что за ними никто не следит, и не понимал беспокойства Джека по этому поводу, взявшего с него слово, как можно дольше скрываться, переезжать с места на место и быть в тени. Луис знал, конечная их цель – бухта Джека, как назвал он шикарный трехэтажный особняк на берегу океана, подаренный другом ему и Вайлет, которая вдруг объявила, что больше не намерена бежать. Она не видит в этом смысл.
– Все, кто угрожали нам – погибли, так отчего мы бежим?
Луис не знал, что произошло в Лунных пещерах и монастыре, терпеливо ожидая, когда Вайлет сама все расскажет, и однажды это время пришло.
Был поздний вечер. Он как всегда зажег свечи, сварил зеленый чай и они, усевшись на мягком диване прямо напротив роскошного окна, начали говорить. Он уже почти забыл то время, когда они так беззаботно болтали. Затмение перечеркнуло жизнь надвое: до и после. Луис не смог рассказать, о Дэнни, и просто соврал, что друг успел уехать и затерялся где-то на Аляске, и только лишь вопрос времени, когда он объявится.
Вайлет положила голову на его плечо, и он,
Эрни! Это стало шоком, и сначала Луис подумал, что от всего произошедшего сознание Вайлет не справилось, рисуя жуткие картины. Но чем дольше она говорил, тем яснее он понимал – все действительно произошло так, как она рассказывала.
– Я все время смотрела на Эрни и не могла поверить глазам, а потом вдруг осознала. О, Господи! – Вайлет тяжело выдохнула. – Ты действительно подумаешь, что я сошла с ума!
– Я никогда так не подумаю, – прошептал Луис, но в ответ девушка лишь замотала головой.
– Это выше моих сил.
Когда повествование дошло до сцепленных над бездной рук, ее голос оборвался. Она закрыла глаза, и он видел, как бледнеет лицо, а воспоминание буквально разрывает сердце. Луис обнял ее, прижал к себе. Так они просидели всю ночь, больше не говоря ни слова. Луис умирал от любви, и умирал от боли, потеряв друзей, потеряв Джека, Майкла и Дэнни, которого не сумел спасти. Они остались одни, совсем одни в этом огромном жестоком мире.
После той ночи Вайлет начала возвращаться в этот мир, и он делал все, чтобы она хоть на миг забыла о своей боли. Плача в душе, он веселил ее, развлекал, будто царевну-несмеянну и когда однажды милые ямочки стали первой наградой его стараниям – надежда окрепла, а уверенность придала новые силы.
И вот теперь эта передача, которая могла отбросить туда, откуда они начинали. Он боялся снова потерять ее, боялся ее боли, разрывающей грудь, погружение в горе, тоску.
Она отвернулась, уставившись в потухший экран, словно ждала продолжения, словно хотела и желала вспыхнувшую вслед за этим боль.
– Луис, я не знаю, как жить, – прошептала она. Он стоял перед ней на коленях, пытаясь согреть ледяные ладони. – Как справиться? Не хочу бороться, не хочу убегать. Теперь все равно.
– Эй, я знаю, это звучит как бред, но поверь, еще наступят хорошие дни, слышишь?
– Хорошие дни? Это вряд ли.
– Нет, не вряд ли. Обещаю, эта последний наш побег от мира. Я должен убедиться, еще раз все проверить, а затем…
– Я хочу вернуться в Файерлейк, – прошептала она. – Я хочу вернуться на то место.
– Нет, Ви, слишком опасно. Из того, что ты рассказала ясно: орден не прекратит за тобой охоту. Тут дело даже не в… Джеке, – он громко сглотнул, так тяжело далось ему выговорить имя друга, и тут же почувствовал, как она дрогнула.
– Луис, пожалуйста. Я должна вернуться, а затем я… мы начнем новую жизнь, поедем, куда хочешь. Пожалуйста! – В ее взгляде было столько мольбы и боли, что он не мог сказать нет. – Я чувствую, меня так тянет.
– Ви, зачем причинять новую боль.
– Пожалуйста, Луис, я хочу понять.