Шели. Слезы из пепла
Шрифт:
– Прикажи им разведать местность, и двинемся в путь. Чем быстрее, тем лучше.
Тиберий бросил взгляд на Миену, а потом на меня, и сильнее сжал рукоять меча. Я посмотрела на огненную девочку, которая крепко обнимала служанку за шею, потом отрицательно качнула головой, и Тиберий кивнул в знак понимания.
Воины скрылись из вида.
– Они будут ждать еще несколько часов. Мы успеем. Как только соединимся с отрядом, двинемся к Огнемаю.
– Но идти через лес – это самоубийство. Там может быть кто угодно. Эльфы шныряют по Тартосу. Недавно моя разведка обнаружила следы
– У нас нет выбора. Каждый из моих троих стоит десятерых, и твои самые лучшие. Справимся.
Миена протянула руки к дочери и прижала ее к себе.
– Ты не голодная, Шай? Марис тебя накормила?
Девочка обхватила лицо матери маленькими ладошками:
– Накормила. Когда я перестану есть пищу смертных? Когда я стану такой, как ты, мама?
Я отвела взгляд и выдохнула. Все же материнство меняет даже таких сучек, как эта.
– Тихо!
Я обернулась к Веде. Она смотрела в туннель, нахмурив брови. А потом вдруг закричала:
– Отряд! Там! По нашим следам! Их не меньше сотни!
Веда протянула руки к тоннелю, от ее пальцев взметнулись искры, и словно прозрачная волна столкнула камни над выходом из тоннеля. Они с грохотом завалили вход, взметнув облака пыли.
Я не успела отреагировать, вообще не успела ничего понять, как вдруг увидела сверкнувший в руке Мариссы кинжал, она вонзила его в спину Миены и та, распахнув в удивлении глаза, медленно осела на землю, а потом завалилась на спину. Все, что я успела сделать, это метнуть в Мариссу нож, он вошел точно в грудь вампирши в самое сердце.
Я бросилась к Миене, та все еще прижимала дочь к себе и вздрагивала, из-под ее спины растекалась черная лужа крови. Острие хрусталя торчало из груди, и светлое платье окрашивалось в цвет смерти – черный. Господи! Что ж это такое? Как так?
У меня дрожали руки, я выпустила Ариса, склонилась к Миене, но та тряслась всем телом, закатив глаза.
– Возьми девочку, Шели. Я осмотрю рану, – голос Веды доносился словно сквозь вату. Дрожащими руками я попыталась оторвать от Миены малышку, но Шай прижалась к матери всем тельцем, цепляясь за ее плечи, лихорадочно гладила бледное лицо с закатившимися в конвульсии глазами.
– Мама! Мамаааааа!
– Хрусталь задел сердце, она истекает кровью изнутри, и яд уже проникает во все жизненно важные органы.
Миена захлебывалась кашлем, кровь пенилась в уголках ее идеального рта.
Мне казалось, я начала задыхаться, прижимая к себе обоих детей, и в панике оглядываясь по сторонам.
– Марисса, видимо, оставляла метки в тоннеле, вела за собой врагов. Когда поняла, что я закрою выход – выполнила свою миссию.
Веда приложила пальцы к горлу Миены, приподняла веки демоницы, тронула острие кинжала кончиком пальца.
– Она умирает. Мы ничего не сделаем. Если бы я была у себя, то, возможно… а так мы ее не донесем.
– Твою ж мать! Какого дьявола?
Я резко обернулась, непроизвольно выхватив меч – вернулся Тиберий с отрядом.
Они смотрели на демоницу, на мертвую Мариссу и снова на меня.
– Марисса заколола Миену кинжалом, а перед этим оставила метки
Я снова перевела взгляд на принцессу, по ее телу проходили волны судорог и лицо посерело. Я сильнее прижала к себе Шай. Девочка кричала и вырывалась. А мне хотелось заткнуть уши от этих диких воплей. Сердце сжималось так сильно… от жалости, ужаса, неожиданности. Меня трясло как в лихорадке, и по спине ручьями стекал пот.
– Что там? – посмотрела на Тиберия, чувствуя, как сама срываюсь на панику. В груди невыносимо болело, словно ее сжало железными обручами.
– Наш отряд …все мертвы. Их перебили, как котят. Видимо, эльфы.
Я всхлипнула и закрыла глаза. Мне нужно успокоиться, нужно дышать медленнее.
– Она мертва, – тихо сказала Веда, – это было очень быстро. Она почти не мучилась.
Я до хруста прижала к себе Шай, и подхватила малышку на руки. Зарываясь в ее волосы пальцами, заставляя склонить голову к себе на плечо, чтоб не смотрела на мать. Веда взяла Ариса за руку.
Несколько минут мы все молчали, потрясенные, обескураженные. Я не могла оторвать взгляд от лица Миены, на котором застыла маска умиротворения. Всего лишь несколько минут назад я сама хотела снести ей голову, а сейчас мое сердце сжималось от жалости. Как нелепо…как…глупо. Самое страшное – умереть от ножа в спину, особенно, если его всадил тот, кому ты всецело доверял и всегда мог повернуться спиной. Все произошло настолько стремительно, что мне все еще не верилось… казалось, это какое-то жуткое видение или сон. Я открою глаза и… но вместо этого я увидела, как начальник охраны Миены склонился над телом своей госпожи и закрыл ей глаза двумя пальцами.
– Шели, – Тиберий склонился к моему уху, – нужно уходить. Эльфы где-то рядом, и я не знаю, сколько их. Нет времени на траур.
Бросил взгляд на плачущую девочку.
– Это нам тоже в дороге не нужно, ее вой слышно на несколько метров вперед.
Он выдернул меч из ножен, и я бросила на него яростный взгляд. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза.
– Как знаете! Но это обуза!
– Всё! – мой голос сорвался, – Тиберий, закопайте тела. Уходим.
Демон кивнул и махнул рукой остальным.
Мы шли уже больше часа, и мне казалось, у меня отвалятся руки. Дочь Миены уснула, склонив голову мне на плечо. Воины по очереди несли Ариса, а малышка не шла ни к кому. Только ее пытались забрать у меня – она начинала плакать. И мне эта дорога казалась уже нескончаемой. От голода урчало в желудке.
Мы приближались к карьеру. К месту назначения. Но я уже не могла идти, выбилась из сил, видела, как Тиберий бросает на меня яростные взгляды, не понимая, зачем я взвалила на себя эту обузу в виде чужого ребёнка. И как я могла объяснить демону, что, прижимая к себе эту девочку, я вспоминала ту другую… МОЮ… которую не уберегла, которую потеряла. Когда-то много лет назад я точно так же, с двумя детьми на руках, блуждала по лесам. Детский запах… он неповторим, и сейчас чувствуя, как малышка вздрагивает во сне, я не могла разжать рук… когда-то я их разжала и потеряла мою девочку навсегда.