Шелк и тайны
Шрифт:
Росс расхохотался, и это чрезвычайно обрадовало Джулиет.
— Ты такая смешная!
Джулиет несколько раз перекатилась со спины на живот, потом встала и начала стряхивать с себя пыль. В результате всей этой процедуры одежда превратилась в обильно сдобренную землей и пылью груду тряпок.
В глазах Росса промелькнули искорки изумления, взгляд его несколько потеплел.
— Тебе повезло, что никто не знает, как выгляди туарег: все тарги, которых мне доводилось видеть, были кареглазые. Впрочем, серый цвет глаз знаком жителям Центральной Азии, и вряд ли твои глаза привлекут слишком много внимания. Но мне
Джулиет сморщила нос.
— Я уже сменила столько имен… Но ты прав. Можешь что-нибудь предложить?
Росс задумался.
— Как тебе Джелал? Оно созвучно Джулиет и Гул-и Сарахи, так что ты легко привыкнешь.
— Отлично. Но и тебе нужно другое имя.
— Мои слуги называют меня Кхилбурн. Вполне уместно в Центральной Азии. Так что я воспользуюсь этим именем. — Он задумчиво посмотрел на жену. — Хорошо бы тебе притвориться, что не много понимаешь по-персидски и будешь по возможности молчать.
— Хочешь сказать, что я должна держать язык за зубами, чтобы не попасть в какую-нибудь переделку?
— Именно.
Джулиет хихикнула.
— Как ни неприятно, но я вынуждена признать, что ты снова прав. Ладно, я буду молчаливой и эксцентричной со всеми, кроме тебя и Салеха. Но и тебе есть о чем побеспокоиться, Росс, вернее, Кхилбурн. Забудь об этих прекрасных манерах, которым тебя обучала герцогиня. Не помогай мне, если я буду тащить тяжелую поклажу, не позволяй первой пройти в дверь и не выказывай никаких знаков внимания, которые обычно выказывают женщинам. В общем, забудь, что я женщина.
— Это не так уж трудно, поскольку ты с головы до ног упакована в черные тряпки, — сухо ответил он, возвращая ей ружье. — Ладно, хватит тратить время попусту. Ведь мы через два часа выезжаем, Джелал. Я-то соберусь быстро, но представляю, сколько провозитесь вы с Салехом.
— Чтоб не сказать больше. — Джулиет повесила ружье на спину, а потом снова обмотала голову покрывалом.
Они молча, но вполне дружелюбно вернулись в Сереван, и Джулиет решила, что из разряда полузабытых троюродных братьев они перешли к двоюродным. «И это самая верная дистанция: чем ближе, тем опаснее».
Когда Росс попытался рассчитать слуг, его тщательно продуманный план дал сбой. Аллахдад принял отставку и выходное пособие с неподдельной радостью, Мурад же внезапно задержался и, подождав, пока товарищ выйдет из комнаты, сказал:
— Я понимаю, что вы хотите проучить меня за то, что я бросил вас туркменам, но, пожалуйста, Кхилбурн, не прогоняйте меня!
— Я вовсе тебя не наказываю: какой был смысл приносить себя в жертву? — ответил Росс, слегка удивленный страстностью молодого человека. — Но я решил, что вы оба убежали, поэтому вчера я нанял двоих новых слуг. Поскольку они лучше знают Каракумы и Бухару, мне будет удобнее с ними. В Мешхеде вы легко найдете работу, а повременная оплата для вас выгоднее, чем путешествие со мной.
— Мне не нужна другая работа! — воскликнул Мурад. — Я хочу поехать с вами в Бухару.
Росс пристально посмотрел на молодого перса. Это был красивый двадцатилетний, располагающий к себе юноша, несмотря на то что оказался неудачливым проводником.
— Сожалею, но мне не понадобятся ваши услуги в дальнейшем.
Глядя на него черными трагическими глазами, Мурад произнес:
— Вы не доверяете мне, Кхилбурн, и это вполне справедливо, но клянусь, я больше вас не подведу.
«Похоже, Мурад говорит вполне искренне, но, к сожалению, он слишком молод и легкомыслен», — подумал Росс.
— Мурад, дело не в том, будете ли вы преданы мне или членам моего отряда. Остаток пути я решил проехать, переодевшись в азиатскую одежду. Надеюсь, так я не привлеку к себе нежелательного внимания; тем не менее велика вероятность, что меня могут принять за шпиона. Кроме того, я нанял некоего тарги из западноафриканской пустыни. Я знаком с ним уже много лет и уверен, что он окажет мне бесценную услугу во время путешествия. Однако у туарегов свои обычаи. Если вы случайно сболтнете кому-нибудь в караване, что я ференги, или начнете распространяться о странностях тарги, вы подвергнете опасности весь отряд. Я не могу так рисковать.
— Вы хороший человек, Кхилбурн, хотя и ференги. Клянусь, что не скажу ничего такого, что принесет вам неприятности. А что касается тарги… — Мурад пожал плечами. — В Азии много разных племен. Я знал вигаров, кафиров, балучи, киргизов… Сомневаюсь, что тарги намного необычнее.
— Мужчины-туареги всегда ходят в покрывалах. Они закрывают лицо и поэтому производят жуткое впечатление, ибо невозможно понять, о чем они думают. Даже на своей родине, в пустыне, о них слагают легенды.
— Если этот тарги богобоязненный и разумный человек, то я не стану с ним ссориться. — Юноша перс пылко подался к Россу. — Я презираю себя за вчерашнее, но если вы позволите служить вам, я искуплю вину и восстановлю свою честь. Умоляю вас, не прогоняйте меня!
Росс неожиданно для самого себя переменил решение. Помимо того, что ему нравился Мурад, он почувствовал, что молодой человек окажется полезным. Интуиция никогда не подводила Росса.
— Ну хорошо, оставайся. Зови меня Кхилбурн и постарайся забыть, что я ференги. Если мы благополучно возвратимся в Сереван и справимся со своей миссией, я дам тебе премию, помимо той оплаты, о которой мы договорились в Тегеране.
Мурад поклонился.
— Я не подведу вас, и не из-за премии, а потому, что честь дороже. — Он вспыхнул и очаровательно улыбнулся. — Хотя не откажусь и от премии. Вы не пожалеете, что оставили меня, Кхилбурн!
Оставалось надеяться, что это окажется правдой.
Отправив Мурада упаковываться, Росс передал Джулиет записку о том, что с ними поедет еще один молодой человек и что ей следует с самого начала войти в роль мужчины-туарега. По мнению Росса, чем быстрее она облачится в многослойные одежды, тем лучше. «Не видя ее милого лица, фигуры, мне будет легче сдерживать свою неподобающую страсть. Там, в овраге, где она практиковалась в стрельбе из ружья, ее светлое лицо так выделялось на фоне черных одежд, толстая коса огненно-рыжих волос призывно ниспадала с плеч… Мне пришлось отойти и скрестить руки на груди, чтобы не протянуть невольно руку и не коснуться Джулиет. Еще сломала бы мне запястье за дерзость! Не хватало только с этого начать путешествие!»