Шелк и тайны
Шрифт:
Пробормотав благословение, Абд заметил:
— В Туркестане очень редко можно встретить тарги.
— Я удивлен, что вы вообще их видели, — ответил Росс.
— Да, проезжали один или два через Мары. Караванные пути — это дорога жизни для исламского мира, они перевозят сынов Пророка с одного конца земли на другой.
Дервиш пустился в объяснения, каким образом караваны и пилигримы распространяют и развивают единство в мусульманском мире. Эта тема переросла в общее рассуждение о средствах передвижения. После того как Росс
— Но по мне это совсем противоестественно. В чем же ценность такой скорости?
— Время путешествий сокращается, перевозки производятся намного быстрее, так что люди смогут зажить лучше.
Абд решительно покачал головой.
— Шаг верблюда или осла дает человеку возможность созерцать, размышлять, понимать — а именно благодаря этому улучшается жизнь. На взгляд простого человека вроде меня, кажется, что все эти твои ференги слишком сосредоточились на том, чтобы делать и иметь. А в исламе мы больше заинтересованы в том, чтобы просто быть.
Мнение Росса о дервише еще более укрепилось.
— Как я подал тебе сегодня интересную мысль, так и ты сослужил мне такую же службу. Спасибо тебе, добрый человек.
В целом это был очень приятный обед. Они уже заканчивали трапезу, когда в лагерь галопом ворвалась банда туркменов, поднимая вокруг себя пыль, наводя страх и ужас. В своих высоких черных бараньих шапках всадники очень походили на кавалерийский полк. Перепуганные козы и куры разлетелись в разные стороны. Конники передвигались от одного костра к другому, и путники каравана испуганно следили за ними. Одежда их указывала на то, что они из местного текинского племени и не являются грабителями из враждебных туркменских банд, но Росса почему-то охватило беспокойство.
Тревога его усилилась, когда стало ясно, что туркмены кого-то ищут. Потом вожак всадников приблизился, и, узнав его, Росс тихо выругался.
— Этот человек, что скачет сюда, — Дил Асса, вожак туркменов, которых я встретил возле Серевана.
Вспомнив, что Росса тогда едва не убили, Салех с Джулиет разом подняли глаза, a Myрад, которого в случае нападения могли бы взять в рабство, изо всех сил старался стушеваться. И только Абд ничуть не встревожился. Отвернувшись от вновь прибывших, он невозмутимо подчищал остатки мяса кусочком хлеба.
Едва только Росс заговорил, Дил Асса тут же узнал свою добычу. Издав торжествующий вопль, туркмен направил свою лошадь к их костру и еле остановил коня, чтобы не сбить ничего не подозревающего дервиша.
— Это британский шпион! — взревел Дил Асса, устремив взгляд на Росса. — Воистину милосерден Господь, раз он снова отдает его в мои руки. На сей раз я убью тебя, ференги.
Джулиет отскочила в сторону и схватила свое ружье, но Росс тотчас выбросил вперед руку, чтобы остановить ее.
— Нет! Если мы будем драться с помощью ружей, то пострадает слишком много невинных. — Поднявшись, он добавил:
— Я
— На это не нужны причины. Готовься к смерти, собака!
Дил Асса уже было поднял свою винтовку, как встал Абд и повернулся лицом к туркменам. И перед зачарованным взором Росса старый монах словно вырос на несколько дюймов и приобрел особую осанку и властный вид. Голос его пронзил взбудораженный лагерь подобно удару хлыста:
— Если ты хочешь смерти ференги, то сначала тебе придется убить своего калифа!
Росс затаил дыхание. «Господи Боже, этот гость в изодранных лохмотьях — калиф из Мары, духовный лидер туркменов и единственный человек, который может влиять на их необузданный нрав!»
Лагерь успокоился, едва лишь старик заговорил, и слышалось только сдавленное дыхание Дил Ассы.
— Абд Уррахман! — Он неловко слез с лошади и низко поклонился дервишу, и все люди бандита последовали его примеру. — Ваша милость, я не узнал вас.
— Еще бы, вы слишком были заняты злыми делами, — сурово ответил старик. — Ты опозорил меня, Дил Асса. Я сломал хлеб с ференги и понял, что он достойный человек. Если ты убьешь его, мое проклятие падет на тебя и твоих потомков.
Дил Асса побледнел.
— Но вы никогда не возражали, когда мы брали в рабство персов, ваша милость, — слабым голосом произнес он. — В самом деле, вы милостиво принимали десятую часть нашей добычи.
— Это совершенно другое дело, — с достоинством отозвался калиф, — поскольку туркменский разбойник не лишает жизни своих пленников, но относится к ним с отцовской нежностью. Ведь мертвые они ничего не стоят. Кроме того, персы — шииты, и сражаться с ними — большее благословение, чем паломничество.
Перс и шиит Мурад отпрянул и прижался к Салеху, который был суннитом, как туркмены. Удивительно, но Абд Уррахман оказался более терпимым к христианину, чем к своему же собрату-мусульманину! Впрочем, Росс был признателен калифу за то, что тот вмешался и выяснил противоречия религий.
Абд Уррахман продолжал:
— Я хочу, чтобы ты дал слово, что не будешь снова пытаться причинить вред ни этому ференги, ни его слугам или его друзьям. — Старик пронзительным взором смотрел на туркменов. — Я хочу, чтобы то же самое пообещали мне все вы, кто находится здесь, и все ваши сородичи в каждом роду.
Дил Асса с трудом перевел дыхание.
— Даю вам слово, ваша милость, и передам ваше пожелание остальным соплеменникам.
— Прекрасно. — Лицо калифа смягчилось. — Это хорошо, что ты боишься Бога, Дил Асса, поскольку, говорят, никого из людей ты не боишься.
Принимая эти слова за комплимент, Дил Асса немного приободрился, но лицо его оставалось сумрачым. Он исподлобья взглянул на Росса, прямо как шкодливый кот. «Давным-давно в Итоне мальчишки таким образом утверждали себя друг перед другом», — вспомнил Росс.