Шелк
Шрифт:
Она глубоко вздохнула, готовясь поднять свое искалеченное, жалкое тело. Еще минута, и она уйдет и забудет обо всем, что здесь было, усилием воли вычеркнет из памяти навсегда. Это можно сделать. Необходимо. Иного выхода у нее нет.
Но минута растянулась на целую вечность. В коридоре раздались стремительные шаги. Жанна свесила ноги на пол, но было поздно. В дверях стояла Джули, ее напудренное лицо под прелестной ярко-розовой шляпкой походило на застывшую маску.
Глава 19
Никто не шелохнулся и не произнес ни слова.
Губы Джули дрогнули:
– Увидимся в часовне. – Эти слова, казалось, донеслись из другой жизни. Джули пожала плечами с притворным легкомыслием, от которого сердце разрывалось.
Шаги Джули затихли в коридоре. Как во сне Жанна натянула на себя одежду. Она едва дождалась, пока Грей застегнет пуговицы на платье, до которых она не могла дотянуться. Ее трясло от отвращения. Она задыхалась, корсет раскаленным железом впивался в тело. Жанна избегала встречаться взглядом с Греем. Побыть бы сейчас одной. Но времени на то, чтобы обдумать или вычеркнуть случившееся из памяти, не оставалось.
В часовне, залитой светом прожекторов, было жарко. Воздух пропитался ароматом лилий. Огромные букеты в черных блестящих вазах. Цветы с ободранными листьями, перевязанные проволокой, будто кричали от боли, напоминая о только что пережитой пытке.
Сердце готово было разорваться. «О, Дион, – думала она, – я принадлежала тебе, что же со мной случилось?» Мысли путались. Ирландия… Грей… Большая кровать… Да разве она сумеет когда-нибудь забыть? Впрочем, Жанна винила только себя. Она поддалась своим глупым мечтам. И теперь расплачивается за это. О, Дион…
Глаза наполнились слезами. Жанна посмотрела вверх, на розу над алтарем, но это не помогло, ибо красное стекло витража напоминало о шляпке Джули, стоящей в дверях спальни.
«Я предала их всех: Диона, Джули и даже Грея. За что его осуждать? Он не понимает меня, но только потому, что я сама не впускала его в свою душу. Я хотела быть другой. И тоже не сумела его понять. Я придумала Грея, сделала его своим кумиром, закрывая глаза на реальность. Мы оба виноваты в том, что занимались любовью, не испытывая любви».
Жанна вспомнила указания Фернана и, собрав всю свою храбрость, положила руку в белой перчатке на руку Джули – подружки невесты, которая должна была отвести ее к алтарю. Под звуки «Adeste fidelis» они двинулись вперед по украшенному мозаикой проходу. Джули шла, ни на кого не глядя; ее прекрасное лицо казалось каким-то чужим, отстраненным. Жанна опустила взгляд на складки вуали. Это было куда хуже настоящей свадьбы. Путь до алтаря длился целую вечность – как в кошмарном сне. Неужели они обречены до конца своей жизни шагать по этому проходу?.. Потом наступил момент, когда Грей поднял вуаль и поцеловал Жанну в губы. Ее истерзанное тело кричало, протестуя: не надо, не надо целовать меня. Я не вынесу…
Но выхода не было. Пришлось стерпеть и этот поцелуй.
Режиссер не успокоился, пока не отснял несколько дублей. Только после этого он отпустил Жанну на свободу.
– Не забудь, – крикнул ей вдогонку Ким. – В десятых числах сентября мы будем снимать вас
Не в силах вымолвить ни слова, Жанна молча кивнула. Оказавшись в трейлере, она сорвала с себя платье, словно кружева жгли кожу.
Домой она добралась поздно вечером. Ей хотелось одного – поскорее увидеть Диона. Он все поймет и объяснит. Он все расставит на свои места. Что бы ни произошло, Дион останется прежним. Он даст ей точку опоры.
Войдя в прихожую, она увидела свою открытку, валявшуюся на полу, и поспешно порвала ее. Хорошо, что Дион не успел прочитать это наивное, аккуратно написанное послание. Слишком многое изменилось с тех пор.
Но Дион уже побывал здесь! Она оставила дверь гостиной закрытой, а теперь дверь распахнута настежь. У нее екнуло сердце от радости. Да, Дион не выносит закрытых дверей. Она взбежала по лестнице и постучала в дощатый люк. Дион сообразит, что дело срочное.
Но на чердаке было тихо. Может, он спит? «Я разбужу его своим поцелуем», – подумала Жанна. Люк оказался не заперт. Жанна осторожно залезла на стремянку. Она впервые осмелилась проникнуть на чердак без разрешения. Через несколько секунд глаза привыкли к темноте.
Куда она попала? Жанна недоуменно оглядывалась по сторонам. Чердак был пуст: ни самого Диона, ни его одежды, ни картин. Все исчезло, как будто он здесь никогда и не жил. Дион оставил после себя непривычный порядок: вытер пыль, свернул матрасы, закрыл окошко и запер дверь.
Куда же он подевался? Ни записки, ни единого намека, где его искать. Позади скрипнула половица.
– Дион! – Жанна задохнулась от радости.
Увы! Всего лишь дверца люка осела в петлях. Она была одна, совершенно одна в своем старом доме, где тишину нарушал только скрежет голубиных лапок о черепичную крышу.
– Дион уехал, – медленно произнесла Жанна, не веря самой себе.
Не мог он уехать. Его лицо, как живое, стоит у нее перед глазами, ее тело изнывает от желания упасть в его объятия. И столько всего надо ему рассказать! Есть вещи, которые сумеет понять только Дион.
Но чердак был пуст… Оступаясь на каждом шагу, Жанна слезла со стремянки, закрыв за собой люк. Он захлопнулся с гулким, печальным стуком. Казалось, вместе с Дионом из этого дома ушла жизнь.
Жанна прошла в гостиную и опустилась на стул. Она не могла смириться с исчезновением Диона.
– Что я буду без него делать? Как мне теперь жить? Не знаю. – Она потерла глаза кулачками. – Там, в Ирландии, он любил меня. Я не могла ошибиться. По-настоящему любил.
«Жанна, ты чудо».
Она вздрогнула, неожиданно вспомнив эти слова. Но их сказал не Дион, а Грей. Жанна закрыла лицо руками. Все любят по-разному. А что, если для Диона она всего лишь одна из его многочисленных поклонниц? Почему, собственно, он должен относиться к ней по-другому?
– Потому что я люблю его, – призналась себе Жанна. – Очень люблю и не могу поверить в то, что он равнодушен ко мне. – Она прижала ладони к распухшим от слез глазам. – Допустим, я ему нравлюсь. Но, вероятно, этого мало, иначе бы он не уехал. Если бы Дион любил меня, он хотя бы оставил записку.