Шельменко-денщик
Шрифт:
Фенна Степановна. С чего ты это вздумала отказываться, когда я уже все блюда к ужину придумала?
Шпак. Не бывать этому, вздор! Честь моя требует решительной меры. В самом деле, не на дуэль же мне с этим сорвиголовою выходить! Отдам тебя другому, а капитан хоть волком вой. Теперь не угодно ли в дом к чаю, а потом, когда прочие гости подъедут,- тогда и сговор, и в саду танцы и гулянье.
Аграфена Семеновна. У нас в Петербурге все такие случаи обыкновенно происходят в саду. Пойти к туалету. (Берет
Присинька. Что я должна делать, несчастная!
Эвжени. Чудно! Идет замуж и горюет!
Обе идут к дому.
Лопуцьковский. По праву жениха я должен находиться при невесте неотлучно. (Идет за ними.)
Шпак. Теперь пойду писать зазывные письма, пошлю за музыкантами и займусь иллюминациею в саду. (Идет к дому.)
ФеннаСтепановна. Не оставляйте же меня, душечка, одной. Того и смотри, что капитан, увидевши меня одну, выскочит из-за кустов с своею любовию. Долго ли до беды? Пропала тогда с душой и телом. (Спешит за мужем.)
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Скворцов и Шельменко выходят с разных сторон.
Скворцов. Где ты это пропадаешь? Я тебя жду больше часа. Успел ли что проведать?
Шельменко. Усьо узнав, ваше благородіє! Усьо благополучно і усьо гаразд.
Скворцов. Что же ты узнал?
Шельменко. Панночка плаче, мов на потоках вода біжить.
Скворцов. Что же тут хорошего? Чего же она плачет?
Шельменко. Сьогодні увечері її просватають за того поганого панича.
Скворцов. Пропали все мои надежды!.. Но бедная Присинька плачет, видно, чувствует свое несчастье и решительно не хочет за него.
Шельменко. Аж труситься, ваше благородіє, та, будучи, рішительно жала...
Скворцов. Что слышу!.. Ожидал ли я от нее такой перемены?.. Но кто тебе сказал, что она охотно идет за другого, и отчего же она плачет?
Шельменко. Мені ніхто нічого не казав, затим що я нікого, не бачив.
Скворцов. С чего же ты взял, что она охотно идет?
Шельменко. Вістимо, ваше благородіє. Яка б то дівка щоб заміж не хотіла? А коли хоче, так, стало бить, буде плакати. Нехай же не заплаче, то мати зараз їй потилицю натовче. Так от я собі, будучи, догадався: як чути, що увечері сватання, а дівка, вістимо, що хоче, так і приходиться їй плакати; так, теє-то, і відлепортував, будучи, вашому благородію!
Скворцов. Так это только твои глупые догадки; но что рассказывают люди?
Шельменко. Нічогісінько не розказують.
Скворцов. Ты, верно, не заводил с ними об этом материи?
Шельменко. Де-то вже не заводив, ваше, благородієї
Скворцов. Ты же имел там какую-то любезную? Она должна бы тебе все передавать.
Шельменко. А, щоб та любезна сказилась! Знаєте що, ваше благородіє? Той жених, та, будучи, собі багатий; так і хлопці його, трясця їм, мають дещо, так до моєї Мотрі та, теє-то, і підсипали то мочених кисличок, то горіхів, так вона до них і розпадається, а мені, як нічим її піддоб-рити, так будучи, плює. Коли б ваше благородіє, будучи, пожалували красну бамажку, абощо,- так, для усякого розходу, то, може б, вона і подобрішала.
Скворцов. Вздор, пустяки! Можно и без того обойтись.
Шельменко. Я ще, ваше благородіє, як ще, будучи (вздыхает), служив у земському суді, так чував і від членів, та і від самого сееклетаря, що буцімто суха ложка рот дере.
Скворцов. Перестань об этом, а придумай, что мне делать, пока есть возможность не допустить Лопуцьковского владеть моею Присею.
Шельменко (размышляя). Придумати? Що б то придумати? Дій його честі!.. Е, знаєте що, ваше благородіє? Ось тут у садку, увечері, вони зап’ють сватання. Там такий бенкет буде, що гай-гай! Птицю патрають, локшину кришуть, каганці готують, щоб по садку скрізь видко було. Так ви прикажіть Усачову, будучи, запрягти нашу бричку, та й нехай дожида біля греблі, а ми тут між кущами поприсідаємо. Як вони розгуляються, та ще, може, підуть у проходку по саду, а ми тут панночку хап, та до брички, та навтікача до шлюбу... І усе, теє-то, прочее. Нехай собі, будучи, об поли руками б’ються, а завтра, нічого робити, сами зап’ють весілля. Ось зробим лишень так, то й буде гаразд.
Скворцов. Я решусь и на эту крайность. Останься здесь,- к тебе Шпак имеет доверенность и не будет подозревать тебя. Ты же проворь как можно: предвари Присиньку, чтобы она ничего не страшилась, и, заговорив ее, доведи ее скрытно от всех до той яблони; я вас буду там ожидать. Ах, Шельменко! Если ты успеешь, то я не знаю, чем тебе благодарить. Все для тебя сделаю!
Шельменко. Мені вже, ваше благородіє, коли вже кажете, що отставки дати не можна, так держіть мене при собі. Я вже від вас нікуди не піду.
Скворцов. Ни в чем тебе не откажу, если достигну своего благополучия. Смотри же, действуй умно и осторожно! (Уходит).
На театре темнеет.
Шельменко (один). Дівствуй!.. Провор!.. Добре вам приказовати! Коли б вас заставити дівствовати, ви б не те сказали! А тут вже, звісно, Шельменкові біда. Коли не відсіль, так відтіль... Дивись! Біжать сюди мої голубочки! Засяду та, поки капітан, послухаю, що вони пащекуватимуть. (Прячется в кусты.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ