Шемяка
Шрифт:
Тевтонец подозрительно покосился на присутствующего при разговоре Питера Гейделя, но тот успешно сделал вид, что он здесь совершенно не причем, хотя лично писал это письмо под мою диктовку.
В письме я особо отметил Книпроде и особенно Гейделя, для того, чтобы сделать их своими лоббистами в Ордене. Пусть пока прут вверх по карьерной лестнице, а я еще подумаю, как вас понадежней подцепить на крючок. Питер Гейдель уже на крючке, но я уже знаю, на что клюнет комтур.
— Благодарю вас, князь... — комтур отреагировал нарочито прохладно, но я все равно
Дальше состоялся совместный ужин, где мы обсудили дальнейшие планы и политический момент. Сам-то я ничего толком не знаю про польские династические хитросплетения, но как выяснилось, фон Книпроде разбирался в них отлично. И сразу, смерть Ягайлы и иже с ними, заиграла новыми красками.
— Польский королевский трон выборный, — рассказывал Книпроде. — Что создает гораздо больше неразберихи, чем династическое наследование. И абсолютно ненужное противостояние внутренних сил в государстве.
Я молча кинул, соглашаясь с ним.
— А сейчас благодаря вашим действиям... — немец почтительно поклонился мне. — Создалась очень интересная ситуация. Дело в том, что род Пястов гораздо древней рода Ягеллонов и очень многие дворяне в Польше считают, что он имеет больше прав на трон. И самое забавное, что этот род не прерывался и сейчас у них есть свой готовый кандидат на корону — князь Зимовит Равский.
— А как же сын Ягайлы, наконец, его жена, Софья Гольшанская? Они тоже будут претендовать на корону.
— Будут, — охотно согласился тевтонец. — Обязательно будут, но сейчас их шансы против Зимовита невелики, по нескольким причинам. Во-первых, их главный сторонник, влиятельный епископ Олесницкий уже на небесах вашим стараниями. Без него, собрать силы, чтобы отстоять право на корону будет очень трудно.
«Не моими, а вашими... — мысленно поправил я его. — Епископа сгоряча угробил не я, а ваш не в меру ретивый Гейдель. Как уже потом выяснилось, парня вышибли из седла почти сразу, и он не нашел ничего лучшего, чем ринуться пешком прямо в королевскую кибитку. Там опять схлопотал от кого-то и от злости угробил всех, кто попался под руку. И сообразил, что убил короля, только после того, как отрубил ему башку. И я сделаю все, чтобы народ узнал — Ягайлу прибил тевтонец. Пусть немцы теперь сами разгребают...»
— Во-вторых, — продолжил комтур. — Софья изначально не католичка, а еще, очень многие считают, что сестру Ягайло Ядвигу отравили по ее приказу. Не берусь судить о правдивости этого слуха, но определенные резоны в смерти Ядвиги у Софьи были. И все это вместе довольно отрицательно сказывается на ее личных шансах. Что до ее сына — его главный недостаток — он несовершеннолетний и партия Пястов обязательно этим воспользуется. Мотив — королевская присяга несовершеннолетнего недействительна, так как он по достижению возраста может заявить, что не отдавал отчета в своих действиях. К тому же, вопросы наследия в Польше, как правило, всегда сопровождаются чуть ли не войной между претендующим родами, так что в ближайшее время там будут происходить очень забавные события. Я ставлю на
Порыв сквозняка сдернул со стены гобелен, комтур обернулся на шум и прервался.
— Следовательно, Польше долго будет не до Сигизмунда, — продолжил я за него.
— Именно! — Гедель взмахнул обгрызенной гусиной ножкой, но тут же замолчал после недовольного взгляда комтура.
— Скорее всего, — согласился Книпроде. — Либо поддержка сократится до минимальной.
— И мы этим должны воспользоваться как можно быстрее.
— Князь... — комтур пожал плечами. — Я не могу решать такие важные вопросы...
— Пока не можете, — отрезал я.
— На все воля Господня... — продолжил увиливать немец.
— Если война будет выиграна — в первую очередь выиграет тот, кто способствовал правильным решениям, — намекнул я. — Я впечатлен вашими достоинствами, думается, ваше руководство их тоже оценит должным образом.
Комтур молча склонил голову.
— Войны рано или поздно заканчиваются. И сейчас уже пора задуматься над нашим будущем... — я прервался, потому что один из слуг, поднес мне блюдо печеной оленины. — Великое княжество Московское и Тевтонский орден не друзья, согласен, но в сложившейся ситуации мы союзники, потому что наши цели нас объединяют...
Разговаривали мы долго, но вытащить на откровенность клятого комтура не получилось. Однако, я уверен, что понимание между нами образовалось. Посмотрим, может что толковое и получится.
Передохнув, мы прямым ходом отправились к Витебску и все-таки успели добраться до весенней распутицы. Гейделя по согласию с Книпроде отправили гонцом в Тевтонию к Великому магистру, с моим письмом и подарками.
Честно говоря, я побаивался встречи с Свидригайло. Уже говорил, Ягайло ему родной брат, а кровь не водица, мало что взбредет в голову.
Поэтому к Витебску подходил со всем возможным бережением. Впереди и по бокам усиленные дозоры, сам в окружении дружины, ратники наготове.
А тут еще Вакула все дорогу нудил: дескать, надеяться на кафолика нельзя, обязательно обманет. Но Зарина молчала, а ее предчувствию я доверял больше.
— Встречают, встречают!!! — примчались вестники от дозора. — Сам князь встречает...
Скоро показалась и сама делегация. Впереди, на белоснежном жеребце ехал сам Свидригайло, следом пышная свита.
Князь первым соскочил с лошади и крепко обнял меня, но заговорил первым делом не о победе.
— Сочувствую горю твоему, любил я отца твоего, братом считал... — он зачем-то дернул себя за вислый ус. — Извели все-таки московские. Видишь, как подгадали, иуды. Что думаешь? Ежели правеж чинить удумаешь, я на твоей стороне...
И колюче стрельнул взглядом на меня, проверяя, как я отреагирую.
По первому впечатлению Свидригайло полностью походил на характеристику данную отцом Шемяки: по-звериному хитрый, жадный до власти и маниакально жестокий ко всем, кто вздумал не то, что перечить, а даже просто проявить самостоятельность.