Шеннеч – последний
Шрифт:
Джин смотрела вверх. Тревер увидел прошедшую по ней тень широких крыльев и понял, что видит глазами сокола. Он потянул сокола вверх, чтобы не пугать, но сначала разглядел лицо. Каменное, застывшее выражение исчезло и сменилось видом раненной тигрицы.
– Я хочу иметь ее, – сказал он Шеннечу.
– Она принадлежит Гелту. Я в это не вмешиваюсь.
Гелт пожал плечами.
– Бери, пожалуйста. Но держи ее на цели. Она теперь слишком опасна и годится только на корм соколам.
Корабль находился недалеко от города. Он лежал на боку рядом с низким отрогом каменного барьера.
Триста лет назад его можно было заставить летать снова, но те, у кого были знания и желание, умерли, ну а каторжники хотели остаться здесь.
Прочный металл внешней оболочки неплохо продержался три столетия в меркурианском климате. Он проржавел, и там, где были в нем пробоины, внутреннюю оболочку проела ржавчина, но все же корпус сохранил сходство с кораблем.
– Будет он летать? – нетерпеливо спросил Шеннеч.
– Пока не знаю, – ответил Тревер.
Гелт сжег один факел, зажег другой и протянул его Треверу: – Я останусь тут.
Тревер засмеялся: – Как же ты полетишь над горами?
– Там видно будет, – пробормотал Гелт. – Возьми и остальные факелы. Там темно.
Тревер влез внутрь через зияющий люк и с большой осторожностью ступил на наклонную, рыжую от ржавчины палубу. Внутри корабль был сильно разрушен.
Все, что могло пригодиться колонистам на новом месте, было сорвано, остались только голые каюты с облупившейся эмалью на стенах и раскиданным мусором. В отдалении перед воздушным шлюзом Тревер нашел множество скафандров. Материал сгнил, но некоторые шлемы были еще исправны и уцелело несколько кислородных баллонов.
Шеннеч в нетерпении понукал Тревера:
– Займись главным, Тревер.
Рубка была не тронута, хотя многослойный глассит в больших экранах носил паутинообразные трещины.
Тревер осмотрел управление. Он был строго планетарным космолетчиком и привык летать на своей маленькой машине на расстояние плевка от расследуемого мира, а здесь было несколько приборов, которые он не знал, хотя представлял управление довольно хорошо.
– Лететь недалеко, Тревер. Только через горы. Я знаю из твоего мозга и из мозга тех, кто умер уже после посадки, что за горами лежит мертвая каменная равнина, более сотни миль по вашему счету, потом гребень, а за ним плодородная долина раз в двадцать больше Корина, и там живут земляне.
– Только часть ее плодородна, и там рудники, уже здорово выработанные землянами. Но некоторые корабли еще приземляются и там кое-кто из землян остался.
– Это лучше. Начинать на малом месте…
– Что начинать?
– Наперед и не скажешь. Ты не понимаешь, Тревер. Сотни лет я точно знал, что буду делать. В познании есть что-то от нового рождения.
Тревер вздрогнул и пошел обратно изучать приборы.
Электропроводка, защищенная слоями непроницаемой пластиковой изоляции и трубами, казалось, была в отличном состоянии. Помещение для генератора внизу было разбито, но не окончательно. Имелись запасные батареи. Поржавевшие, конечно, но если с ними поработать, они некоторое
– Полетит он?
– Я же сказал, что пока не знаю. Тут куча работы.
– Для этого есть рабы.
– Да, но без горючего все бесполезно.
– Посмотри, есть ли оно.
Очертания того, что было спрятано в недоступном месте мозга Тревера, стали теперь проясняться. Он не хотел вытаскивать их на свет, где Шеннеч их тоже увидит, и поэтому думал о генераторах, батареях и о монтаже.
Он полз в темных потрохах мертвого корабля, пробираясь к хвостовой части. Факел бросал красный дымный свет на то, что лежало в опустевших офицерских каютах и разграбленных трюмах. У одного большого отсека была дверь с тяжелыми засовами и болтами, выгнувшаяся при крушении, как оловянная. “Вот откуда они вырвались, – подумал Тревер, – как волки из западни”.
В нижних трюмах, больше всего пострадавших при падении, было множество шахтного оборудования и сельскохозяйственных машин. Все было непоправимо разломано, тем не менее выглядело внушительно с их ржавыми лезвиями и зубьями и странной неуклюжей формой. Они наводили на мысль об оружии, и Тревер продолжал эту мысль, украсив ее мысленным изображением людей, падающих под крутящимися катками.
Шеннеч уловил это:
– Оружие?
– Можно использовать как таковое. Но металл надо очистить.
Он обнаружил бункеры с горючим. Основной запас был израсходован до последней крошки, но в запасных бункерах, судя по показателям шкал, кое-что осталось.
Не много, но может хватить.
Глава 6
В Тревере зашевелилось возбуждение, слишком большое, чтобы его можно было спрятать в тайный уголок мозга. Он не пытался. Он выпустил его на свободу, и Шеннеч пробормотал:
– Ты доволен. Корабль полетит, и ты думаешь, что, добравшись до другой долины и очутившись среди своих, ты найдешь средство уничтожить меня. Возможно, но мы еще посмотрим.
Глядя вниз из перекошенного люка, Тревер улыбался.
Лгать можно не только словами, но и мыслью. А Шеннеч, как ни говори, был всего лишь человеком.
– Мне нужна помощь. Вся, какая есть.
– Будет.
– Потребуется время. Не торопи и не отвлекай меня. Не забывай, что я не меньше тебя хочу перебраться через горы.
Шеннеч засмеялся.
Тревер взял еще факелов и пошел работать к генератору. Он чувствовал, что Шеннечу сейчас не до него: он занят тем, что сгоняет Коринов и рабов. Однако Тревер и не ослабил своей осторожности. Открытая область его мозга была занята мыслями о мщении по прилете в другую долину.
Постепенно настойчивая борьба с антикварками и частично поломанными механизмами отогнала все посторонние мысли в сторону. Прошли день, ночь и половина второго дня, прежде чем вся проводка была соединена так, как он хотел, а один скрипучий генератор заработал в четверть своей нормальной мощности и батареи были заменены лучшими из запасных.
Тревер вышел из освещенной факелами темноты в рубку, моргая на свету, как крот, и увидел сидящего там Гелта.
– Он доверяет тебе, – сказал Корин, – но не чрезмерно.