Шепот души

Корнилова Светлана

Сима шла по городу, смотрела на синее вечернее небо, на колокольни церквей города Ленинград, которые следят, как меняются времена, меняются люди, жизнь на земле меняется, а Ленинград горд, вечен. Даже Достоевский говорил, что каждый камень мил и дорог. Но на душе было неспокойно, может быть так всегда бывает перед свадьбой. Она даже подумала, а может всё бросить и переехать к морю, к доктору, родить детей и быть просто хорошей женой.

Пришла домой в мрачном настроении, отца застала на кухне, он ужинал, она подсела к нему. Он спросил, что с ней, что за настроение? Дочь расплакалась и стала говорить отцу, что с ней что-то не так. В её слезах, словах чувствовалась не только жалоба, но обида, недоверие к себе… Отец вслушивался в её слова и плохо понимал её. Он не знал, что ей сказать, но что-то новое росло в его душе по отношению к дочери. Во всей её фигуре была такая боль, что он даже прищурил глаза и пытался мыслить категориями любви к своему

ребенку. Он понимал, что многое их разделяло. Ему хотелось остановить в себе это мучительное брожение мыслей. Кроме слов «не плачь дорогая» он не нашелся, что сказать. Он встал, обнял её, она бросилась к нему на грудь. Жутко ему стало. Слеза прошибала. Что с его девочкой, почему она так непросто ощущает этот мир, неужели он тоже в этом виноват. Он ушел к себе в комнату, плотно закрыл дверь и долго думал над тем, что услышал от неё. Симонетта была сложная девушка со своим интересным внутренним миром, порой она не вписывалась в те рамки жизни, которые ей навязывала жизнь. Ему так хотелось ей помочь, он думал, что Алексей сделает её жизнь разнообразнее, но видимо, что-то не так. Надо поговорить и понять, что с ней происходит, нужна ли ей эта свадьба.

Всё чаще отец стал жаловаться на сердце. «Тяжело мне, дочь, какая-то гложет тоска, я не знаю, что предпринять и куда деваться», – говорил отец. Однажды приехав с работы, объявил, что они едут в Кронштадт. Она спросила, почему именно туда, он помолчал, сказал: «Боюсь, не поймешь, вы – другое поколение, а мы еще помним, кто молился за святую Русь и людей. Хочу повидать места, где проповедовал святой Иоанн Кронштадский. Надеюсь на его помощь. И ты обратись к нему», – сказал он ей. «Он помогает всем просящим», – добавил он. Они поехали. С вокзала они отправились прямо на Крондштатскую пароходную пристань.

Замелькали великолепные здания набережной, пароходы, пароходики и корабли. Через четверть часа они были уже в открытом море. Ещё немного – и они будут у цели своего путешествия.

На небе ни облачка. Впереди лежит громадная, величавая, спокойная водяная равнина, кажется, без конца в ширину и без конца в длину. Только по временам на горизонте покажется один, другой белый парус, заметишь клубы дыма из корабля, идущего им на встречу. Солнце величаво совершает свой дневной путь по небу. Не скупясь, оно льет массу света на землю, как бы стараясь осветить каждый уголок. Невольно среди этой грандиозной и успокаивающей обстановки погружаешься в думы, мысль начинает работать как-то усиленно. Отец стал рассказывать: «Здания закрытых храмов в первые годы выполняли самые причудливые функции, в них размещались детские приюты, тюрьмы и колонии для заключенных, машинные мастерские, кинотеатры, дома культуры, больницы. А перед этим из храмов выносилось богатое церковное имущество. В некоторых поселениях верующие успевали унести иконы и спрятать их на деревенских подворьях. Но храмы не были приспособлены выполнять другую роль, чуждые им функции, поэтому их постепенно покидали машинные дворы, дома культуры. Храмы долгое время стояли пустыми.

Первая волна возобновления православных служб в храмах случилась во время Великой Отечественной войны, и это символично и ценно. Люди приходили молиться в заброшенные храмы и свято верили, что с божьей помощью победят ненавистного врага. После окончания войны другие проблемы стали острее, и сейчас много заброшенных, разрушенных православных храмов ждут своего то ли восстановления, то ли окончательного ухода в небытие. В истории мировой цивилизации случаев, когда с лица земли стирались храмы России в конце XIX и начале XX века, много.

Этот островок особый, когда-то и населялся не славянами, а позже стал местом подвигов различных падших людей, высылаемых из Петербурга. Целые пароходы людей ехали к старцу Иоанну Кронштадскому, просили молиться за них святого человека. Отец Иоанн Кронштадский – это был Соломон XIX века».

Вдали уже были видны церкви, городские здания, мачты кораблей, стоявших около Кронштадта. Симе думалось, что даже его здания должны были говорить об Отце Иоанне. Он был всегда заряжен необыкновенной духовной радостью, небесным покоем, небесной силой и мощью. Его лицо всегда светилось. А что сейчас? Народ для всего находит время: для пищи, для отдыха, для покоя, для дел, житейской суеты, для забав, театров, игрищ, а вот в Храм зайти – некогда. А душа болит…

После поездки отец приободрился, они несколько раз выбирались на экскурсии по городу. Он рассказывал и сам получал удовольствие от того, что столько знает о своем городе. Дочь не мешала ему, старалась запомнить каждый миг, проведенный с ним. Редко им удавалось гулять по Ленинграду вдвоём, а это оказалось так здорово!

Какие неожиданно горькие и крутые повороты делает жизнь! Счастье! Какая это хрупкая вещь! После поездки в Кронштадт ей стало легче жить и дышать! Она поняла, что у каждого своё счастье. Успеть на помощь больному, который лежит в постели, избавить от страданий подругу, помочь близким в беде – разве это не

счастье? Мы, к сожалению, понимаем счастье однобоко, ограничено. Защитить диссертацию – счастье, подняться на ступеньку выше – счастье. Даже если выиграл в лотерею – счастье, счастьице, если к нему подходить с такой меркой. Она думала, что это слово имеет более глубокий смысл, более глубокое значение. Важно помочь больному, протянуть руку голодному – быть полезной людям.

Но Сима хотела счастья в собственном доме, в своей семье. Для нее в этом заключен смысл семейной жизни – счастье домашнего очага. Утром она уходила на работу. Сима никогда не чувствовала усталости, потому что занималась любимым делом. Но с годами, стоило ей переступить порог дома, как тут же она чувствовала неощущаемую днем усталость. А знаете почему? Потому что дом ее пуст. Только отец, но у него свои интересы, любимая работа, свои дела, теперь добавились болезни. Нет человека, с которым можно было бы поговорить, который бы ждал ее, понял. Ее никто не ждёт, и она боится, что если выберет не того человека – и ждать не будет. Ей нужен не просто муж. Она думает о человеке, который мог бы понять ее, оценить, разделить ее мысли, чувства… Говорят, настроение зависит от самого человека. Так ли? Но на жизнь каждый смотрит по-своему, и каждый наслаждается ею по-своему. Одни никого не пускают в свою душу, другие идут на поводу у своих желаний, по пустякам растрачивая чувства. Будь на ее месте любая другая женщина, может быть, она не занималась бы самоедством, пользовалась тем, чем наградила её природа. Человек не рождается дважды! Эта истина не дает ей покоя. Пройдет десять-пятнадцать лет, и они будут горько жалеть о днях минувших. Лоб избороздят предательские морщины, глаза померкнут, потеряют блеск. Кожа увянет, в волосах забелеет седина, и, что самое страшное – душа начнет стареть. К сожалению, душа стареет! Мир – и тот стареет. После таких раздумий она каждый раз начинает что-то менять в своей жизни. Обновлять гардероб, ходить в парикмахерскую, посещать консерваторию, выставки, концерты. Но этого хватает ненадолго, все возвращается на свои круги – работа, дом, отец, друзья. А с возрастом меркнут дали, желания. Говорят, любовь не подчиняется разуму. А люди многие свои поступки совершают по зову разума, а не сердца. Как знать, может она сумеет полюбить Алексея, как тогда, когда он первый раз пришел к ним в дом. Но сейчас любовь иная – любовь остепенившегося сердца. В такой любви обычно главенствует разум, и любовь зреет постепенно. Они оба прошли часть жизни, в чем-то неудачно. Теперь хочется не ошибиться в избраннике.

Свадьба состоялась во дворце бракосочетания, приглашенных было немного. Отпраздновали в кафе своей небольшой компанией, и началась семейная жизнь. Они оба много работали. Сима чем больше узнавала в своей профессии, тем больше хотелось знать. Студенты не давали стоять на месте, и она двигалась вместе с ними, за что им большое спасибо.

Отец требовал всё больше ее внимания, он старел и болел, она часто его навещала, порой оставалась ночевать. Алексей пока не обижался, видимо, понимал.

После свадьбы прошло время, и она ощутила изменения в организме. Пошла в поликлинику, оказалось, что беременна уже несколько месяцев. Сима была поражена, возможно, ребёнок Сергея Викторовича. Но сам факт для нее был великой радостью. Она была счастлива. Стать мамой мечтала уже несколько лет, но обозначить это не могла никому. Придя домой, Сима сказала отцу, что он скоро будет дедушкой и пусть бережет свое здоровье для внука или внучки. Отец её обнял и сказал, что это приятная новость. Но она попросила пока об этом не говорить никому, даже Алексею. Отец удивился, но промолчал и пошел в свою комнату, правда спросил, будут ли они пить шампанское по этому поводу. Конечно, ответила дочь, ведь она так счастлива. Появилось много приятных забот. Сима жила на два дома, но всё чаще ночевала у отца. Прошел еще месяц, скрывать беременность она больше не могла, и вечером, когда они ужинали с Алексеем, она сказала, что беременна. Он был рад несказанно. Целовал ее, кружил по комнате, звонил Олегу. Сима даже испугалась его реакции, всегда внешне спокойный он слишком бурно отреагировал на эту новость. Алексей был счастлив.

Вера с Софьей были потрясены этой новостью и не могли понять, почему первым узнал муж Софьи. Они на Симу сердились недолго, встретились в кафе, и она объяснила, что сама долго не понимала своего состояния, да и не хотелось раньше времени это обозначать.

Время шло. Беременность ее особенно не мучила, и уже подходил срок рожать. Она боялась, как все девушки, но подруги успокаивали и поддерживали.

Родился мальчик, Алексей был горд и доволен. Отец стал дедушкой.

Их выписали и привезли в дом к Алексею. Ребёнок был на редкость спокойным, и она даже пыталась готовиться к лекциям. Отец стал к ним заезжать вечерами, чтобы увидеть внука, поиграть с ним. Он был хороший дедушка, даже стал неплохо себя чувствовать, и малыш бурно радовался его приходу. Алексей безумно любил сына, но приходил поздно, в основном, только в выходные удавалось побыть вместе.