Шепот глубин

Хамм Эмма

Люки для оборудования стали их лучшим шансом попасть в город. Он хорошенько рассмотрел тот, в куполе Миры, и был уверен, что понял, как они устроены. Большинство своих городов люди не обновляли годами. Механизм наверняка остался тем же.

Прежде чем отправляться в город, они с Макетесом вернулись к куполу. Вдвоем им удалось полностью разобрать люк на части, а затем починить его. Им понадобились сварочные аппараты. Это стало самой важной частью плана – с их помощью можно было открыть люки и напасть на ахромо.

К

счастью, таких аппаратов у них было много. Да, старые модели, вроде той, что он принес когда-то Мире, но этого было достаточно, чтобы всем вместе начать разбирать люки.

Оставалось лишь надеяться, что она простит его за нападение на ее дом. Он уже все объяснил своим воинам. Они не собирались уничтожать ахромо. Город нельзя было рушить или затоплять, как предыдущий. Они уже знали, чем это заканчивается. Ахромо просто становилось еще больше.

Вместо этого они хотели преподать им урок. Что могут разрушить их город, когда захотят. Разрушить и уничтожить все внутри. Но на самом деле им нужна была техника. Они собирались украсть больше сварочных аппаратов, немного оружия, напугать людей внутри. Затопить пару отсеков, чтобы ахромо было чем заняться, забрать несколько дроидов, чтобы те сделали чипы, а потом вернуться во всеоружии, да еще и со способностью понимать их речь.

Но для этого им нужна была Мира. Она должна была стать их переводчиком. Должна была сделать больше чипов, чтобы ее народ смог понимать язык ахромо.

Это было неплохим началом. Митера согласилась только на кровопролитие и не знала о его словах и приказах. Арджес подозревал, что он за это поплатится, но сейчас было плевать, что станет с ним.

Мира в его руках. Ее кровь покрывала его чешую и расплывалась вокруг ярким пятном, но главное, что она все еще жива. Он верил, что ее еще можно спасти. Даже с раной в животе.

Коснувшись когтями ее лица, он прижал ее еще ближе к себе, к своим двум сердцам.

– Ты не умрешь, – выдохнул он. – Ты будешь жить, Мира. Я тебя не отпущу.

К счастью, Байт оказался прав. Он дышал за них обоих, и впервые видел ее под водой без маски. Когда она посмотрела на него, ее лицо было таким прекрасным и умиротворенным. Подняв руку, она нежно провела пальцами по его шее.

– Я люблю тебя, – сказала она так тихо, что он едва ее расслышал. – Я так люблю тебя, Арджес. Не хочу умирать, так и не сказав тебе об этом.

Его словно ударили под дых.

– Ты не умрешь.

– Ты не можешь знать. – Она оторвала ладони от живота, и оттуда вырвался лишь слабый ручеек. Это его напугало. Должно было быть больше. Гораздо больше.

Выругавшись, он сменил курс. Нельзя самому нести ее снова в купол, еще слишком рано. Его люди собьются с намеченного плана. Дайос может опять решить повести их в прямую атаку, где все умрут. Он не мог позволить себе такой риск сейчас, когда они наконец-то начали его слушать.

Но его пара умирала, и

он не знал, что ему делать.

Он разрывался между чувствами и разумом. Сердце хотело отправиться с ней. Быть рядом, когда в ее глазах угаснет жизнь. Он знал, что она захочет видеть его, если что-то пойдет не так. Чтобы он держал ее руку, когда будет больно.

Но его разум всегда был сильнее сердца. Он знал, что он не самый быстрый пловец. Другой может отнести ее в купол быстрее, и тогда она будет жить. Он уже показал аптечку и объяснил принцип ее работы множеству своих. Они прижмут аптечку к ее животу, и это станет спасением.

Она должна выжить.

Никто не имел права отбирать ее у Арджеса. Уж точно не какой-то тощий слабак-ахромо, который возомнил себя сильным, потому что стекло отделяло его от Народа Воды.

– Ты не умрешь! – прорычал он. – Запрещаю.

– Возможно, ты украл меня в последний раз. – Вода заглушала ее голос, а срывающиеся с языка дрожащие пузырьки уносились к поверхности. – Прости.

– Тебе не за что извиняться.

– Надо было бороться сильнее.

– Мира! – закричал он, взвыв, словно кит. – Ты не умрешь! Прекрати извиняться за то, в чем ты не виновата. Это я тебя подвел.

– Ты меня не подводил.

Подвел. И наверняка сделает это опять.

Но только не сейчас. Сейчас он должен был ее спасти. Сохранить ей жизнь и не слушать свое сердце. У него был острый, трезвый разум, и сейчас лучшее время, чтобы им воспользоваться.

Изо всех сил работая хвостом, он подлетел к одной из крупнейших самок в отряде. Ее руки украшало множество шрамов и темные фиолетовые пятна, плавно переходящие на чешую хвоста, а волосы были обрезаны очень коротко. Она явно не ожидала, что он подплывет к ней и схватит одно из длинных щупалец на ее затылке.

– Что ты делаешь, Арджес? – спросила она.

– Ты отнесешь ее в купол.

– Я пришла сражаться.

– Отнесешь ее в купол и воспользуешься аптечкой, как я учил. – Он посмотрел на Миру, на ее бледную кожу, ставшую почти такого же серого оттенка, как его собственная. – Мира, задержи дыхание.

Но он не чувствовал ее дыхания. Тогда Арджес с силой выдохнул, ощущая, как воздух прошел по трубке, а затем увидел, как поднялась ее грудь. Потом он вырвал щупальце из ее шеи и заменил его таким же, но самки его вида.

Та зашипела от нового странного ощущения, и звук эхом разнесся по воде.

– Ты что со мной сделал, Арджес?

– То, что мы все умеем делать, просто никогда об этом не знали. – Убедившись, что вещество вокруг щупальца прочно склеило их вместе, он передал Миру ей. – Ты теперь дышишь за нее, Мелете. Мне нужно, чтобы ты отнесла ее в купол и вылечила. Спасла ей жизнь.

– Жизнь ахромо? – Мелете поморщилась, обнажив зубы от отвращения.

Он подплыл ближе, нависая над ней и почти сталкиваясь с ней носами.