Шепот глубин
Шрифт:
– Арджес, – прошипел кто-то, – я же знаю, что ты не спишь.
– Макетес! – рыкнул он, не поднимая глаз. – Как сильно она билась, когда ты убил ее?
– Пожри песка. Знаешь прекрасно, что я ее не тронул. Потому меня и послал.
– Тогда что ты сделал?
– Отнес ее обратно к ней домой. – Макетес пошевелился, и Арджес заметил край хвостового плавника над своей головой, но тот быстро отдернулся назад. – Она сказала, что с той штукой, которая позволяет ей дышать, что-то случилось, но ближе я ее поднести не мог. Пришлось уплыть, пока меня не заметили.
– Ты дал ей утонуть? – Арджес почувствовал, как все огни в его теле потухли. Один за другим они мигали и гасли вместе с остатками его надежды. Он не мог даже представить, как ей было страшно. Как она боролась за каждый вдох, потому что Мира всегда боролась. Всегда.
– Я не оставил ее умирать, – прошептал Макетес. – Я подождал, чтобы убедиться, что ее впустили в город. Подумал, может, она покажет тайный проход, но нет. Она просто постучала по стеклу какое-то время, и в конце концов они втащили ее внутрь одной из тех железных рук. Внутри ее привели в чувство, и я уплыл.
Так, значит, она жива. Огни зажглись снова, а вместе с ними и робкая надежда в его груди.
Если она была там, он мог приплыть за ней. Мог найти ее, потому что это он делал прекрасно. Он годами следил за ее народом. Всего-то надо провести пару минут у стекла, и тогда он безошибочно бы определил, в какой она комнате. Да, возможно, потребуется время, чтобы понять, как вытащить ее оттуда. Но теперь они оба знали, что ей даже не нужна была маска.
Ее приспособление точно пригодится другим, если среди ее людей найдется кто-то с таким же большим сердцем, что сможет увидеть в его народе таких же личностей, как они сами. Но он никогда больше не отпустит ее. Мира всегда будет с ним, и он сможет дышать за двоих.
Он глубоко вздохнул, словно это будущее уже настало, и почувствовал, как надулись воздушные мешки в его животе. Скоро он будет дышать для них обоих.
– Арджес? – прервал его мысли Макетес. – Тебе нельзя за ней плыть.
Вот теперь он повернул голову и наконец прожег брата взглядом.
– Что значит «нельзя»? Как только я вырвусь из этих веревок, то найду ее. И спасу.
– Почему ты вообще так зациклился на этом существе? Вы не виделись уже несколько недель. Несколько недель ты уже провел без ее яда. – Макетес лег на песок, сжимая белые крошки в перепонках и опуская хвост плотно к земле, словно не хотел, чтобы его здесь видели. – Он уже должен был перестать действовать.
Поискав глазами, Арджес наткнулся взглядом на чип у уха Макетеса.
– Ты говорил с ней.
Его брат долго не отвечал, но Арджес знал правду и так. Так что он ждал, прислушиваясь к дыханию брата, пока тот наконец не признался.
– Говорил, – сдался он. – Она именно такая свирепая, какой я всегда представлял твою пару. Набросилась на меня первая, чтобы прицепить эту штуковину мне за ухо. Боль была такая, что я был уверен, она меня навсегда покалечила. Но когда она заговорила, я понял, что она просто хотела поделиться знаниями.
– Не так уж у нее много знаний, – фыркнул
– Это другой мир. Другой язык. Она говорила со мной так, словно я не был для нее каким-то животным. Она явно видит в нас личностей, и это… странно. – Макетес потряс головой, словно пытаясь разогнать туман. – Не могу перестать об этом думать.
– Возвращался к их городу послушать остальных?
– К тому, который они зовут Бетой, не возвращался.
Это не было отрицанием. Просто город был другой.
Грудь Арджеса наполнилась страхом.
– А куда тогда?
– Ко всем остальным, – ответил Макетес. – Они называют их Альфа, Бета и Гамма. Подводные города с бесчисленным количеством ахромо. Но они все такие разные. Очень разные города, очень разные люди.
Арджес заворочался в своих путах, пытаясь взглянуть на брата получше.
– В каком смысле?
– В Бете, судя по всему, больше всего работают. Ахромо вроде твоей очень много трудятся. Чинят вещи, создают новые. А потом отправляют в другие города. Альфа – произведение искусства. Все там носят драгоценные камни, украшения, и сам город совсем не похож на Бету. Вся его территория накрыта огромным куполом, как тот маленький, в котором ты держал свою ахромо. Гамма… опасная. Не знаю, кого они туда селят, но ахромо там постоянно убивают друг друга. – Его лицо стало обеспокоенным. – Даже женщин. На женщин там нападают особенно часто.
Три очень разных города. Три проблемы, которые ему предстояло решить.
Вздохнув и выпустив облако пузырей из жабр, он снова лег на спину и уставился в темноту.
– Так странно думать о них, как о чем-то большем, а не просто очередной стайке рыб, до которых мы пока не смогли добраться.
– Я презираю ее за то, что она наделила меня этим даром, – пробормотал Макетес. – Но в то же время я ей благодарен. Я так много всего узнал, но при этом кажется, что практически ничего. О них столько всего еще можно выяснить.
– Тебя не заметили?
– Я хорошо скрывался. Их очень легко слушать, когда ты один. Ахромо в своих городах болтают громко. Знают, что мы их не понимаем, и думают, что они в полной безопасности.
Все это было очень плохо. Мире не следовало наделять его сородичей способностью понимать ее народ. Все это вело к дальнейшему кровопролитию и насилию, которое будет уже не исправить. Но он не знал, как это остановить теперь, когда все уже случилось.
– Ты рассказывал об этом Митере? – спросил Арджес.
Его сердца колотились в груди, заглушая даже шум воды. Он ждал ужасных новостей. Что Макетес теперь занял его место и Митера собирается отправить очередного полного ярости воина завоевывать народ Миры.
Но тут его брат вздохнул:
– Арджес, ты правда думаешь, что я стал бы тут шептаться, если бы она знала?
Он вывернул голову так резко, что у него заныла шея, только чтобы удивленно посмотреть на брата. Макетес лишь пожал плечами.
Арджес не смог сдержать своей радости. По его лицу расплылась широкая улыбка, и он сказал: